Принцип «черного ящика». Как превратить неудачи в успех и снизить риск непоправимых ошибок

Мозер хотел узнать, что происходит на нейронном уровне в момент, когда люди совершают ошибки. В частности, его интересовали два сигнала. Первый – вызванный ошибкой негативный импульс (error-related negativity), или ERN. Он был открыт одновременно (очередной пример того, как несколько ученых делают одно и то же открытие) двумя коллективами исследователей в 1990 г. и является негативным сигналом, зарождающимся в передней поясной коре, зоне мозга, способствующей регуляции внимания. Эта реакция по большей части непроизвольна: мозг неизбежно реагирует на сделанную ошибку именно так.

Второй сигнал – вызванный ошибкой позитивный импульс (error positivity), или РЕ. Он наблюдается между 200-й и 500-й миллисекундой после совершения ошибки и связан с повышенной бдительностью. РЕ отличается от ERN, зарождается в другой части мозга и возникает, когда мы обращаем внимание на свои ошибки.

Как знал Мозер, предыдущие исследования показали, что человек в среднем обучается быстрее, если его мозг порождает два сигнала. Сначала более мощный ERN (основная реакция на ошибку), затем – стабильный РЕ (человек осознаёт ошибки и обдумывает их, то есть может извлечь какие-то уроки).

Мозер разделил студентов на две группы по их ответам на опросник. Вопросы были сформулированы так, чтобы выявлять тип мышления. Люди с фиксированным мышлением верят, что их базовые качества, такие как интеллект и талант, – по большому счету заданные величины. Они вполне согласны с утверждениями вроде «Вы обладаете определенным уровнем интеллекта и ничего не можете сделать, чтобы его повысить».

Люди с развивающимся мышлением скорее верят в то, что их основные способности развиваются в процессе тяжелой работы. Они не считают, что врожденный интеллект не нужно учитывать, но полагают, что, если прилежно и упорно трудиться, можно стать умнее. Данная группа не соглашалась с утверждениями вроде «Ваш интеллект такой, какой есть, и стать умнее вы не сможете».

Мышление не обязательно должно быть строго определенного типа. Многие уверены в том, что рецепт успеха – это сочетание таланта и практики. Однако опросник вынуждал добровольцев определять, в какую сторону они склоняются, раскрывал неявные убеждения и предпосылки, которые часто влияют на наше поведение, когда у нас нет времени поразмыслить как следует.

Разделив добровольцев на две группы и установив электроды на их головах, Мозер начал эксперимент. Сам по себе тест был прост, даже скучен. Студенты должны были определить среднюю букву в пятибуквенных сочетаниях типа BBBBB и BBGBB. Иногда средняя буква совпадала с остальными четырьмя, иногда нет, и участники эксперимента, теряя концентрацию, время от времени совершали ошибки.

Наблюдая за электрической активностью мозга, Мозер заметил разительную разницу в реакции двух групп на свои ошибки. Оба типа мышления, фиксированное и развивающееся, связаны с одинаково сильным сигналом ERN. Это логично. Говоря метафорически, мозг вздрагивал, когда видел: что-то идет не так. Никто не любит быть неправым, особенно в чем-то столь простом, как узнавание буквы.

А вот сигнал РЕ в двух группах сильно отличался. У людей с развивающимся мышлением он был мощнее, чем у людей с фиксированным мышлением. Сопоставление самого слабого и самого сильного сигнала показывало, что развивающееся мышление связано с РЕ в три раза сильнее (амплитуда 15 в сравнении с амплитудой 5). «Это огромная разница», – говорит Мозер.

Получается, что человек с фиксированным мышлением просто игнорирует ошибки; он не обращает на них внимания. И вместе с тем при развивающемся мышлении ошибки, судя по сигналу РЕ, вызывали у людей повышенный интерес и притягивали внимание. Более того, мощность сигнала РЕ прямо коррелировала с тем, как человек распознавал буквы после ошибки.

Эксперимент Мозера поразителен и может служить метафорой множества вещей, о которых рассказано в этой книге. Когда мы разбираемся со своими ошибками, мы становимся умнее. Это верно как на уровне систем (мы видели это, когда сравнивали здравоохранение и авиацию, а также науку и псевдонауку), так и на уровне индивидов (вспомним, как ведут себя обвинители, когда тест ДНК реабилитирует осужденных). То же самое верно, если можно так выразиться, на уровне мозга.

А еще эксперимент объясняет, почему одни учатся на своих ошибках, а другие нет. Разница в конечном счете в способе осмысления неудачи. Люди с развивающимся мышлением по определению воспринимают ошибку не так, как люди с фиксированным мышлением. Первые верят, что прогресс движим по большому счету практикой, и естественным образом рассматривают неудачу как неизбежную часть обучения.

Стоит ли удивляться тому, что эти люди обращают внимание на свои ошибки и извлекают из них уроки? Что неудачи не могут их сломить? Что им импонирует познавать мир снизу – снова и снова?