Принцип четности

- Мы не заметили, - произнес Филин глухо.

- Вот же, приходится на старости-то лет скакать по ночам... - тихо проворчал Барновский.

Потом он спрятал платок в карман и скомандовал:

- Ладно, все приготовились. Кирилл, глянь.

Кирилл, вцепившись в доски, осторожно выглянул из-за угла проулка.

- Так... - процедил он. - Артем, похоже, уже зашел... Объект стоит у калитки.

- Чего он стоит? - недовольно выпалил Филин.

- Мнется чего-то... В нашу сторону смотрит.

- Придурок, - сплюнул Филин. - Все же объяснили ему...

- Махни ему, - сказал Барновский. - Махни ты ему, господи!..

Кирилл стал махать рукой, приговаривая: "Давай, давай..." Прошло еще несколько секунд. Кирилл замер в напряженной позе. В этот момент Сергей остро ощутил ночную тишину, царящую в резервации. Не было слышно, почему-то, ни транспорта с Магистральной, ни составов с железной дороги, ни прочих звуков, обычно присущих дневной жизни. "Сумерки - это трещина между мирами" вдруг всплыла в памяти фраза из Кастанеды.

- Зашел, наконец, - бросил Кирилл. - Погнали, ага?

Все четверо, крадучись, по цепочке преодолели около двух десятков метров и столпились возле калитки Чистяковского дома.

Лыткин стоял один на пороге, втянув голову в плечи. Входная дверь оказалась заперта, окна, выходившие на эту сторону, были не освещены.

- Ну что? - приглушенно спросил Барновский сквозь щель в заборе.

- Сказал ждать и ушел... - жалобно произнес Лыткин.

- Кто сказал? Чистяков?

- Да... Выглянул, деньги забрал и сказал, чтоб я ждал тут.

- А сколько ждать, не сказал? - спросил Кирилл.

- Н-нет...

- Быстро все внутрь, - скомандовал Барновский.

Они открыли калитку, проскользнули в окутанный ночным мраком двор, миновали крыльцо, завернули за угол дома и спрятались под окнами. Лыткину было велено оставаться на месте. Высунувшись из-за угла Барновский поинтересовался:

- Что он еще сказал? Спрашивал что-нибудь?

- Спросил только все ли, мол, тихо...

- А про Проход что-нибудь говорил? Где он находится, хотя бы?

- Я не понял... Он как-то невнятно... Сказал, пока стой и жди, потом, говорит, объясню...

Голос у Лыткина был плачущий. Чувствовалось, как у него дрожат поджилки от страха.

- Алексей Петрович, - заныл Лыткин. - А без меня дальше нельзя?

- Как это без вас? - удивленно пропыхтел Барновский. - Что ж вы такое говорите-то? Перестаньте причитать, господи... Что вы прямо всполошились, в самом деле?

- Тряпка конторская, - проговорил сквозь зубы Филин. - Простейшей вещи сделать не может. Ты спроси у него, Петрович, он по дороге в штаны не наделал?

- Зря ты так, Виктор, - обронил Кирилл. - Не все же такие храбрые.

- Тоже мне, храбрость, - хмыкнул Филин. - Эка невидаль. Подсадная утка и то...

- Тише, парни, - строго произнес Барновский шепотом. - Не расслабляться.

- Слышь, Петрович, - понизив голос, сказал Филин. - Пользуясь случаем, хочу спросить тебя... У нас что, Шепилов внештатным сотрудником теперь числится?

При этом он бросил взгляд на Сергея, и белки его глаз блеснули в темноте.

- Это я попросил взять Сергея с нами, - вставил Кирилл. - Дело, понимаешь, такое... Он мой друг и вообще...

- Что - вообще? - ощетинился Филин. - А может, мне тоже надо было захватить с собой брата или шурина? А что, люди надежные! Тоже, глядишь, пользу принесут...

- Хватит, я сказал! - недовольным тоном бросил Барновский. - Все молчите. Потом будете языками-то чесать... Господи, ну и жарища, - прошептал он, вытаскивая свой платок. - Что ж это такое делается? Второй час ночи - и такая парилка!..

Несколько минут они сидели в полной тишине и отгоняли от себя назойливых комаров, которых здесь почему-то оказалось в избытке. Кирилл успел произвести небольшую разведку вокруг дома. Она не дала никаких результатов. Освещено оказалось только одно окно, на стене дома, противоположной той, где было крыльцо. Но окно было очень плотно занавешено и закрыто, к тому же к этой стене нельзя было приблизиться из-за зарослей кустов и каких-то баррикад из дров, стройматериалов и садового инвентаря. В доме Чистяковых царила тишина. Пару раз доносились какие-то звуки неопределенного характера, потом снова все смолкало. Кирилл совсем было собрался разнюхать обстановку в огороде, как вдруг дверь дома открылась и кто-то вышел на крыльцо. Все четверо в засаде мгновенно превратились в каменные изваяния.

- Уже? - послышался лепечущий голос Лыткина.

- Нет, еще... - раздался хриплый ответ. Это был голос Чистякова.

Возникла пауза, что-то защелкало, потом Чистяков глухо и недовольно буркнул:

- Мать твою... Есть у тебя зажигалка? Или спички?

- Н-нет... - выдавил Лыткин. - Я не курю...

Опять раздались щелчки вперемешку с руганью. Наконец, Чистякову удалось таки прикурить. Запахло сигаретным дымом, Чистяков закашлялся и смачно сплюнул.

- А сколько еще ждать? - робко спросил Лыткин.

- Недолго, - сказал Чистяков. - Скоро, скоро... Еще подожди чуток.

В голосе его чувствовалось нескрываемое раздражение. Несколько секунд они молчали.

- А где, собственно... - начал было Лыткин, но Чистяков оборвал его: