Принцип домино. Покой

– Хм, Гарсиа младший, совсем взрослым стал, – оживший нордэмский бес не упустил возможности задеть Фредерико. – Как поживает братец с тремя пожизненными в строгаче? Наверное, через пару столетий выйдет по УДО, м? – не дождавшись ответа и отвернувшись от Гарсиа, он обратился к Ронье:

– Мадам, – и почти бережно взял Патрисию за руку и прижался к тыльной стороне ладони ровными губами, запечатлев на ней поцелуй. – Столько лет… Вы молодеете с каждым годом. Стесняюсь спросить, сколько девственниц вам пришлось принести в жертву жрецами из церкви пластических хирургов, – цинично заметил он, и его голос отдавал шорохом осенних листьев.

Киллер так и не выпустил ее руки, но Патрисия и не думала ее одернуть. Она только приблизилась лицо к лицу молодого мужчины, рассматривая его, и тихо проговорила:

– Непростительно, неприлично, невообразимо и абсолютно ненормально много, мой дорогой, – сверкнув белоснежными зубками, произнесла Патрисия, растягивая слова на манеру разговора киллера, и тот оскалился, обнажив ровные зубы.

– Ты был прав, Хейз, они мне рады, – аккуратно выпуская руку Патрисии, он поднялся на ноги. – Не зря ты вытащил меня из психушки, чтобы пообщаться с интересными людьми и убить Формана, – между прочим бросил бес.

– Ох, чтоб тебя, ты опять за старое? Мало одного раза? – не выдержал Фредерико, ударив кулаком по столу. – Хочешь, чтобы тебя опять упрятали на пару-тройку лет в дурку, пока ты окончательно не слетишь с катушек, пуская слюни и ходя под себя? – Гарсиа попытался образумить упертого строчилу, но слишком поздно понял, что это абсолютно бесполезно.

Перетекая из одной точки в пространстве в другую, киллер приблизился к Гарсиа, опустив бледное лицо до уровня сидевшего на стуле Фреда, гипнотизируя взглядом морионовых глаз.

– Мне всегда было интересно… – начал он ровным, убаюкивающим тоном, но Гарсиа резко прервал его, едва почувствовав накатывающий туман гипноза:

– Хватит с меня! – прикрикнул Фредерико, смахивая с себя наваждение. – Мы доверились тебе, Хейз, и что из этого вышло? Больше мы тебе не помощники. Делайте, что хотите! Убивайте Монстров, обворовывайте Романо, взрывайте прокуроров! Банда Залива умывает руки, – с этими словами Гарсиа поднялся из-за стола и направился к двери, желая поскорее сбежать со встречи. Он и так получил от нее многим больше, чем рассчитывал, оставаться здесь дольше и попасть под харизму Кельта Гарсиа не хотел.

– Позвоните мне, когда решите заняться реальными проблемами, а не играть в догонялки с психом! – крикнул Гарсиа, повернувшись к ним спиной, открывая перед собой серую фанерную дверь с решетчатым стеклом.

– Эй, кто сказал, что я псих? – наигранно обиженным голосом спросил киллер, при этом ухмыляясь, едва приподняв уголок ровных губ.

– Я говорил не о тебе, Кельт, – бросил напоследок Гарсиа, выходя на трясущихся от ужаса ногах на улицу, продуваемую вездесущим северным ветром.

– Порой они бывают такими…. Такими…. Что же за слово…. Такими ранимыми…. Словно девочки-подростки, фанатеющие от смазливого актёришки из глупых сериальчиков, – Хейз перевел на Патрисию брезгливый взгляд.

– Он одумается, – спокойно сказала Ронье. – Парень еще молод, горяч, ему нужно время остыть и правильно расставить приоритеты, – рассудила она, – а если нет, мы всегда сможем, надавить на него. Он вернется, когда поймет, что с нами получит намного больше, чем с Романо.

– Конечно, получит. Я знаю, чего не хватает Нордэму, – городу, занимавшему первые строки списков самых кровавых преступлений, – вы не можете поделить, кто же будет выбивать мелочь из кофейных автоматов? – снисходительно бросил киллер мадам, которая лишь молча поджимала губы. – Романо и ему подобные – пережитки прошлого, – намек на саму Патрисию в его словах был очевиден.

– Пока ты бездельничал, копы и прокуроры совсем осмелели. Нас перестали бояться! – будто оправдывалась Патрисия, боязливо покосившись на него. – Кельт для всех теперь просто миф, пугалка из прошлого, – прыснула она, озвучивая последние новости, где имена, гремевшие на весь город в сообщениях о кровавых разборках, стали городскими легендами.

– Значит, оставим прошлое в прошлом, – киллер прошел по мадам нечитаемым взглядом, от которого она повела плечами и поспешно отвела свой. – Подарим Нордэму новый страх, заполняющий улицы с приходом ночи, повергающий в панику, смердящий унынием и безысходностью, сеющий хаос и безумие. Страх, сводящий с ума лишь при одном упоминании его имени, – тихо, но четко и членораздельно говорил киллер, приходилось немного напрячь слух, чтобы расслышать его слова.

Патрисия и Хейз поймали себя на мысли, что его голос звучал где-то на краю сознания, словно внутри головы. Окутывал и обволакивал, пробирался под одежду касаниями холодного северного ветра, медленно и незаметно просачивался в мысли, затуманивая разум, а на языке чувствовался непонятно откуда взявшийся мышьяковый привкус. Воздействие на психику почти не ощущалось, но они оба четко понимали, что с их сознанием что-то не так.