Принцип домино. Покой

Еще недавно пустующий склад консервного завода неподалеку от прачечной на окраине старого города заполняли бочки с горючим, источавшие невыносимый запах скопившихся испарений. Протискиваясь между Змей, закатывавших новую партию топлива из подъехавшей фуры, Ронье с отвращением смахнула с пальто поднятую суматохой пыль.

– Боишься растущих цен на бензин? – с иронией уточнила она, наблюдая забитый бочками доверху цех.

– Я всего лишь хочу дарить людям тепло. Почему никто не может меня правильно понять?

Хейз подошел к ней и встал почти вплотную, наклонившись к ее лицу. Ронье брезгливо поморщилась от ужасающего вида шрамов и ожогов на лице Ежа, но не сделала ни шага назад.

– Это как-то должно помочь тебе захватить власть в Нордэме? Больше смахивает на цирковое шоу, чтобы распугать оставшихся жителей, – скептически хмыкнула мадам.

– Жалеешь, что сама не додумалась, да, Ронье?

– Ты упустил и Моргана, и Романо. Копы не спустят тебе выходки на автостраде, а ты забиваешь склад горючим, будто это решение всех проблем, – раздраженно высказалась Патрисия, закатив глаза.

– Так и есть! – торжествовал Хейз.

– У копов память короткая?

– У мертвых памяти нет вообще. Сама знаешь, хороший коп – мертвый коп.

– Ты упустил Моргана, – снова напомнила мадам и осудила одним только тоном.

– И убил достаточно других.

– Да, но его ты упустил, – Ронье не отступала. – И теперь из-за тебя у нас будут проблемы… – и добавила после паузы, – опять.

– Так бери все в свои руки, – с напускной невинностью в голосе Хейз развел руками. – Сама хотела избавиться от крыс в старом городе. Теперь нос воротишь, когда паленым запахло? – он указывал в сторону бочек с топливом и обошел Ронье по кругу. – Предателей нужно наказывать. Будут знать цену словам и поступкам и не станут путаться под ногами, – его голос зазвучал резче, напоминая лай озлобленной гиены.

– Откуда мне знать, что это не ребята Формана или Романо расправились с бандой Залива? Гарсиа до сих пор не нашли, а с ним и стукача, которого ты, кстати, просмотрел, – Ронье озвучила витавшие в парах бензина сомнения, и, отказавшись верить на слово, требовала доказательств.

Приписывать чужие заслуги на свой счёт далеко не редкость в их кругах. В особенности, если дело касалось жестокой расправы над конкурентами, сулившей и исполнителям, и заказчикам уважение коллег. Многие в старом городе делали себе карьеры на громких происшествиях и грелись в лучах чужой славы, будучи точно уверены, что с них за это уже никто не спросит. Зачастую исполнителей убирали до их заявления о свершенных деяниях.

– Сомневаешься во мне или в моих методах, м? Когда я освободил твоего парня из-за решетки… – наштукатуренное лицо Патрисии перекосило от злобы, и Хейз довольно усмехнулся, – или я освободил не того психа?

– Может тебе и самому следует полечить голову? – прикрикнула мадам. – Ты хоть понимаешь, что натворил, зарвавшаяся шестерка! Он не просто так там оказался! Это не приходило в твою безмозглую голову? Кельт…

– Так это все же Кельт? – победно оскалился Хейз.

– Ты идиот, Эрик, – вздохнула Патрисия и аккуратно, чтобы не повредить макияж, потерла щипавшие от вони глаза. – Ты не сможешь его контролировать. Никто не сможет, – слишком глубоко вздохнула она и закашлялась.

– Потому что ты не смогла? Но я не ты…

– Вот именно, – резко оборвала его Ронье. – Тебе, мой дорогой, до меня еще очень и очень далеко…

– Ладно тебе, мадам. Сочтемся. Не веришь мне на слово, да? Правильно. Но я свое слово держу, – и его заглушило лязганье открываемой металлической двери в соседнее помещение. – Вы на меня так рассчитывали, я просто обязан все это оправдать, – он положил руку ей на плечо.

Дернувшись в приступе брезгливости, Ронье пыталась скинуть его руку, но Хейз только крепче ухватился. Оставив на ее пальто бурую мазню под пятерней, он подтолкнул Патрисию к проему, откуда из смежного с цехом помещения потянуло свежестью. За порогом – в темноте и пробиравшем до нутра холоде, привязанные к стульям на решетчатом помосте, сидели двое мужчин с мешками на голове.

– Прошу – Хейз позволил себе приглашающий жест. – Итак, что тут у нас, – он подошел к первому пленнику и снял мешок с его головы. Им оказался Фредерико Гарсиа с кляпом во рту и глубокими порезами на лице, вокруг которых черной коркой запеклась кровь. Хейз обошел его, выстукивая тяжелым шагом по железным решёткам на полу.

– Малыш Фредди! – он наклонился к Фредерико и похлопал его по щеке, размазывая кровь по смуглой коже. Гарсиа дернулся и невнятно промычал что-то в тряпку, заткнувшую ему рот. – Ну, тише, тише. Тебе ещё дадут слово, много слов, – Хейз потрепал Фредерико по волосам, и тот нагнулся, уворачиваясь от прикосновений, насколько позволяли обмотанные вокруг тела веревки. – А здесь у нас рыбка помельче, – Еж потянул мешок с головы второго мужчины, которым оказался переметнувшийся змееныш.

– Я не хотел, – Билли не дожидался, пока ему предоставят слово, и сходу принялся рыдать. – Они меня заставили. Они оба исчадия ад…