Принцип кентавра (СИ)

— Спасибо, леди, — картинно откланялся Хью Барбер и вальяжно удалился, демонстрируя пренебрежение. Но на душе было гадко, весь романтический настрой пропал напрочь. Фрёкен Голл подтвердила, что нет в нём ни капли мужественности, и совсем он не подходящая пара для Лауры. Пройдясь по набережной в оба конца, Хью Барбер спиной всё время ощущал взгляд противной фрёкен Голл, хотя дважды оборачивался и та не смотрела в его сторону. Она была погружена в свою бессмысленную титаническую работу. Посмотрев на часы, Хью Барбер убедился, что уже половина восьмого, а Лауры всё не было. Он был чрезвычайно расстроен, и решил было уже пойти в гостиницу, выбросив букет, как увидел её. Лаура медленно шла по набережной навстречу Хью Барберу и улыбалась ему. На ней была пёстрая длинная летящая юбка, толстый свитер «оверсайз», который только подчёркивал хрупкость ее фигурки. Длинные волосы были высоко приподняты и закручены в прихотливый узел с яркими блестящими шпильками. Всё в ней было мило и безыскусно. Увидев открытое, словно светящееся изнутри лицо Лауры, Хью мгновенно забыл о том, что он детектив, а она — опасная психопатка, что фрёкен Голл только что сообщила ему о непристойной связи Лауры и Бориса, забыл о том, что ожидает результатов экспертиз. Он был просто очень рад видеть эту девушку. А как любой ревнивый ухажёр он сразу стал допытываться, где была Лаура, почему она долго не приходила. На все его вопросы Лаура отвечала спокойной улыбкой. Присев на скамейку, она достала из заплечной сумки блокнот и карандаш.

— Я хотела показать тебе свой альбом с рисунками, но обнаружила что и показывать-то нечего. Неоконченные работы и наброски — небольшая копилка. — сказала она. И немного помолчав добавила, — Мне нравится этот букет, я хочу его нарисовать.

Совершенно бесполезная затея была допрашивать о чем-либо Лауру. Её поведение было таково, что она в любой момент без объяснения причин могла уйти и не сказать ни слова в своё оправдание. Настроение у Хью улучшилось и он без всяких расспросов стал просто наблюдать за тем, как Лаура делала набросок. Удивительно точными движениями, то резкими, то плавными штрихами Лаура нарисовала букет, не забыв об одной печально поникшей астре, которую сломал Барбер, похлопывая себя букетом по ноге. На рисунке была также рука Барбера, и Хью удивился, как потрясающе точно она отразила её абрис, линии контура ладоней и пальцев. Лаура с улыбкой вручила рисунок Барберу, вырвав листок из блокнота.

— Тебе, на память, — пояснила она, — вдруг тебе захочется взять какой-нибудь мой рисунок.

У Барбера кольнуло в груди, но он сделал вид, что не понял прямого намёка.

— Спасибо, Лаура, похоже, мне нравится быть натурщиком.

Лаура привстала на цыпочки и неожиданно поцеловала Барбера.

Хью несколько ошалел от неожиданности, а фрёкен Голл зааплодировала. Оказывается, она наблюдала сцену с нескрываемым удовольствием.

— Ты скоро уезжаешь? — спросила Лаура у Барбера.

— Нет, с чего ты взяла? — с деланным удивлением поинтересовался Барбер.

— Ты допишешь свой очерк, и делать в Мюнхене тебе будет нечего, — грустно ответила Лаура, взяв Хью под локоть и уводя его от зевак по набережной в направлении кафе «Весёлая устрица».

— А что ты будешь тут делать, Лаура, — спросил Хью.

— То же, что и раньше, — спокойно посмотрела в его глаза Лаура. — Буду писать и рисовать, совершенствоваться в технике. У меня есть длинный список непрочитанных книг. К тому же я планирую посетить несколько книжных презентаций. На зиму мы уедем с Борисом в горы, у нас там есть небольшой домик. Будем варить кашу и суп, я буду кататься на лыжах и санках. В общем, буду жить.

— Лаура, а разве тебе не хочется учиться, получить высшее образование, путешествовать по миру? Ты ведь такая талантливая, такая интересная? — продолжал допытываться Хью.

— Нет, Петер, это мне ни к чему. Мне нравится спокойная и размеренная жизнь. Я не хочу перемен, не хочу лишнего общения. Всё, что мне нужно, я могу найти в музее, книге, публичной лекции, советах Бориса. — Лаура запнулась на несколько секунд и продолжила, — в наблюдениях за людьми, природой, животными и птицами. Я хочу посвятить свою жизнь искусству, и для этого мне совершенно не нужно знать о принципах итальянской бухгалтерии, Пунических войнах и закате Европы.

— А если ты захочешь написать эпическое полотно «Закат Европы?» — пошутил Хью Барбер.

— Ну, тогда я прочту Шпенглера, — ответила ему со смехом Лаура.

— Мне будет очень тебя не хватать, — сказал Хью, остановившись и взяв Лауру за плечи. Девушка не сопротивлялась, её плечи были такие тёплые и мягкие, такие хрупкие, что Хью не решился поцеловать её, а прижал девушку к своей груди, и они стояли, обнявшись на набережной.

— Ты всегда можешь приехать ко мне в Мюнхен, Петер, — прошептала Лаура.