Принцип кентавра (СИ)

— Даже в сопровождении офицера полиции? — осведомился Уилли Линдт.

— Даже в сопровождении офицеров полиции, и целого взвода вооружённых полицейских. Мы подождём, когда сюда прибудет следственная группа из Антверпена, и совместными силами мы решим, что делать дальше.

— Слава богу, Интерпол в это дело не вмешался, так как наши нерасторопные коллеги не додумались объявить Юджину в международный розыск, — добавила со смешком Ясмина.

— Но мы хотя бы можем увидеть девочку, — перестала рыдать Лилиан, подняв заплаканное лицо на комиссара.

— Да, пока можете… До завтрашнего утра у её палаты будет дежурить наш стажер, а утром прибудут антверпенские коллеги, и пусть берут всю ответственность на себя, — комиссар развёл руками.

Уилли Линдт поторопил Лилиан, которая внезапно обмякла и стала двигаться медленно и безвольно. Уилли подумал, что старуха сдаёт свои позиции, и внутренне этому усмехнулся.

***

Больница была именно такой, как её себе и представлял Уилли Линдт. Маленькая, плохо оснащённая, но чистая и пропахшая карболкой. Много палат пустовало, насколько он мог судить, шествуя в сопровождении пёстрой компании. Лилиан держалась стойко, Миранда морщила нос и сдерживала позывы рвоты, Ясмина бодро шагала впереди и не оглядывалась. На третьем этаже слева по коридору Ясмина распахнула дверь последней палаты. Линдт машинально отметил, что рядом имеется пожарная лестница, ведущая во внутренний двор и на крышу. Палата была довольно большая, но в ней находилась только две койки. На одной лежала Юджина, закрытая одеялом до груди, на второй валялся скомканный плед и какие-то неопрятные тряпки. Видимо, Борис Казарин оборудовал там себе лежбище.

Уилли сразу посмотрел в его сторону. Художник, сгорбившись, сидел в инвалидном кресле, его лицо заросло неопрятной щетиной, глаза ввалились, скулы обозначились. Под глазами залегли тёмные тени. Как верный пёс он сидел рядом с постелью хозяйки и явно не собирался уходить. Уилли испытал к нему презрение. Молодая девка ушла с другим, обокрала Бориса, унизила его после стольких лет совместной жизни, а тот сидит рядом и тоскливыми глазами смотрит на её полумёртвое лицо. Воистину Купидон посылает стрелы любви вслепую.

Казарин мутными глазами обвёл вошедших в палату. Остановив взгляд на Лилиан Майер, он осклабился.

— Приветствую вас, госпожа Майер… Пришли разлучить меня с моей девочкой…

— Мы обсудим это позже, Борис, — с достоинством ответила Лилиан и попросила больничную сестру вывезти Казарина из палаты. Как только медсестра развернула инвалидную коляску к двери, художник стал буйствовать и сопротивляться. Ясмин Ленц подошла к Борису и взяла его за плечо со словами:

— Я же вас предупреждала. Малейшее неповиновение, и в палату вы больше не войдёте, герр Казарин. К тому же вскоре возле палаты будет выставлена охрана, и посторонним находиться здесь нельзя.

Казарин сник и позволил себя выкатить. Миранда присела на край постели Юджины, но уже через пару минут поморщилась и отошла к двери.

— Раны пахнут, — сказала она.

— Фрёкен, — укоризненно ответила ей вернувшаяся медицинская сестра, — этого просто не может быть. Мы обрабатываем всё очень тщательно. Швы наложены, раны чистые. Могу показать вам, перевязку мы делаем трижды в день.

Уилли смотрел на лицо Юджины-Лауры. Оно сплошь было покрыто синяками разного цвета, один глаз заплыл и не был виден. Он заметил, что под медицинской повязкой волосы сбрили. Девушка была сильно изуродована. Лилиан начала глухо всхлипывать.

— Уилли, её надо во что бы то ни стало перевезти в Антверпенскую больницу, — старуха умоляюще смотрела на Уилли. — сделай же что-нибудь.

В палату вошёл доктор Вебер. Уилли успел прочесть его фамилию на беджике халата. Доктор был молодым долговязым мужчина с аккуратной бородкой и яркими синими глазами. Он обратился к Лилиан и попросил всех пройти в его кабинет. Женщины повиновались чересчур быстро, а Уилли задержался. Он внимательно рассматривал оборудование, стоявшее в изголовье Юджины и справа. Несколько тонких проводков тянулись к телу девушки, а на мониторе фиксировался уровень кровяного давления и другие показатели.

— Лаура подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких, — сообщила медицинская сестра.

— Почему? — удивился Линдт.

— Доктор не знает, почему Лаура не дышит сама. Чтобы вам было понятно, механизм комы до конца не изучен, некоторые больные могут дышать сами, у некоторых судороги, у всех по — разному проявляется, — с запинкой пояснила медицинская сестра.

— Ей делали трепанацию черепа? — спросил Линдт, на что сестра кивнула и попросила выйти из палаты.

Линдт решительным шагом направился в кабинет доктора. Там уже был шум. Лилиан утверждала, что за её внучкой плохой уход, а доктор успокаивающими жестами пытался остановить надвигающуюся истерику. В итоге Лилиан снова разрыдалась, а Линдт попросил Миранду побыть с бабушкой в коридоре.