Принцип неопределенности

– Вы изучаете культуру Зелтроса? — спросила Свельда, услышавшая про чудесные государства.

– Нет, это я про Республику, оплот цивилизации в Галактике, — огорчил её Фарланд.

– А как насчет того, чтобы изучать естественные науки для дальнейшей учебы и работы? — спросил я.

– Республика хочет воспитывать идеальных граждан, а не хороших работников. Последнее — дело корпораций. Они финансируют все крупные технические университеты. Или это делают особенно озабоченные этим местные правительства.

– А личная инициатива?

– Если у тебя есть еще и личные деньги… Все верхнее образование платное, кредиты дают банки или компании, в которых, или на которые ты потом будешь вынужден работать. — Фарланд нахмурился. С банками его связывали непростые отношения. — Если ты привлек внимание к себе успехами в учебе, тебя находят сами с подобными предложениями. Но большинство не находит работы с базовым образованием. Надо получать специальное.

– И с чего мне стоит начать?

– Конкурса в Кореллианское штурманское училище как такового нет, плати и учись. Так что оценки не слишком важны. Но если задумаешь подать документы в хорошие технические ВУЗы, то их не интересуют только твои познания в этике и социологии. Сосредоточься на технических дисциплинах.

– Нет конкурса? Они просто принимают всех? — удивился я. — А если не нужно столько штурманов или пилотов, как ты уже говорил?

Он пожал плечами.

– Их это не волнует. Образование это сфера услуг, главное, что ты платишь деньги. Да они бы выдали лицензию штурмана всей галактике, если бы каждый заплатил бы за их услуги.

– Получается, что КШУ — шарага? — задал я вопрос.

– Конкурс и минимальные проходные баллы есть в элитных вузах, следящих за тем, чтобы их выпускники не позорили имя их альма-матер, — объяснила мне Свельда. – Но только на очном обучении. Заочников учится в сотни раз больше, но если ты не сдаешь промежуточные экзамены и дисциплины, то никогда не приблизишься к получению диплома. Окончательный экзамен всё равно сдается не по голонету. Поэтому заплатить мало — надо ещё и сдать выпускной экзамен.

– А его сдают немногие поступившие. Шансы есть у всех, но не все их реализуют, — сказал Фарланд.

Изучив из любопытства список всех дисциплин по выбору, я отметил такие, как Нелинейная геометрия[2], Расширенная история галактики, Риторика и культура речи, а также Логика. Последнее изучать не мешало бы всем. Особенно Фарланду.

Фарланд загрузил на мой датапад[3] полный пакет школьных дисциплин.

Я включил приложение «Республиканский курс среднего образования (Полный)», прицепив гарнитуру на одно ухо.

– Вы говорите на основном галактическом языке? — ожил наушник.

– Да, — довольно нелепо разговаривать с планшетом, но кнопок для подтверждения я не нашел.

В ухе пискнуло. На экране загорелась надпись: «вы читаете на основном?»

– Да — эту надпись я понял. Или я схожу с ума или существует определенная закономерность, пока не пойманная мной за руку.

– Необходимо оценить ваши знания основного галактического языка, прежде чем вы перейдете к другим курсам, — вновь проинформировал меня датапад.

Я прошел пятнадцатиминутный тест на знание языка, после чего программа решила, что моих знаний достаточно.

– Назовите ваш вид, чтобы мы могли предоставить курс, сформированный для вашего понимания наиболее удобным образом, — не унимался датапад.

– Можешь отключить голосовое сопровождение, — указала Свельда на значок в углу. Я так и поступил - читал я быстрее, чем диктор говорил. Точно! — рядом и даже очень рядом живой носитель языка.

– Человек, — утвердительно сказал я. Сколько же мы вкладываем в это слово. Назвался груздем — и тут же положат в лукошко. В специально приготовленный и спроектированный контейнер. И будут перемещать всю жизнь из одного такого в последующий. Роддом, садик, школа, универ, работа… пока самый последний из них не закопают в землю. Иначе говоря, это накладывает на тебя определенные субъективно обоснованные обязательства. А по причине преобладания носителей определенной редакции они устанавливаются, как истина. И затем идет игра по правилам, установленным другими людьми. А оно мне надо?

Объективные обязательства я еще я могу стерпеть — перед законами физики все равны. И те, с которыми я согласился сам. Обязательства рождаются лишь в тот момент, когда мы их осознанно принимаем на себя, быть же обязанным за то, что уже случилось я считаю нелепым. Особенно если решение быть этому или нет — никак объективно от тебя не зависело.

Мне чуждо чувство благодарности. В обыденном смысле слова. К участникам тысяч войн, героям, политикам и прочим деятелям. Участники битвы при Курукшетре, на Бородинском поле или второй мировой логически никак друг от друга не отличаются. Если они уже мертвы, разумеется — живые должны получать свою толику почестей, это рационально с точки зрения общества, члены которого в случае чего будут защищать его и возможно жертвовать своими жизнями.