Принцип неопределенности

– Увы, зелтронов с черным пигментом волос не бывает. И они не красят в него волосы, я узнавала, — сказала Нейла. — Но в любой другой цвет они их красят. Вообще в любой. У тебя есть выбор.

Мы медленно, очень медленно отрывались от земли. С черепашьей скоростью Травер выводил корабль из дока, едва прикасаясь к ручке управления кораблем. Учитывая всеракурсность тяги репульсоров, рукоять управления была устроена несколько иначе, чем у самолета. Так, самолет мог лететь только вперед, как металлическая птица, изменяя направление своего движения в двух осях, отклоняя аэродинамические плоскости, и изменять тягу двигателей, иногда имея возможность использовать реверс на взлетной площадке. Разнообразные машины КБ Сухого я в пример не привожу — они бывает, иногда летают и соплами вперед. Управлять звездолетом было сложнее. Репульсорная тяга, доступная нам только в мощном гравитационном поле планеты, могла быть направлена абсолютно в любое направление. Но репульсорам надо было отталкиваться от чего-то и, покинув цепкие объятия планеты, мы не могли их использовать. Барон Мюнхгаузен, вытянувший себя из болота за собственные волосы, мог бы это сделать, но нам, в отличие от него, оставалось бы болтаться на орбите, не в силах покинуть ее.

Тогда в движение звездолет приводил орган из шести тяговых, или иначе, маршевых двигателей, неподвижно закрепленных в корпусе так, чтобы их оси проходили через центр тяжести корабля. Низкий гул и вибрация от их работы звучали скорее, как зловещее предупреждение, чем как волшебная музыка. Их мощь была такова, что размазала бы нас о переборки тонким слоем, если бы нас не спасали от этого души кореллианцев, создающие компенсирующие гравитационные поля.

В пустоте мы меняли направление полета, используя ещё шесть маневровых двигателей. Два мощных плазменных, почти не уступающих курсовым во всём, кроме экономии рабочего тела, два крохотных плазменных малой тяги и два ионных. Последние не только не требовали охлаждения, но и обладали огромным, несравнимым с плазменными двигателями, удельным импульсом[4].

Часть двигателей имела свои собственные контура и панели охлаждения. Последние, как крылья тяжелого неказистого жука, раскладывались в полете буквой "Н", делая звездолет похожим на фэнтезийный летучий корабль с поднятыми парусами. Но раскрывали их редко. Стоило сделать это в атмосфере, как их бы вырвало напором воздуха, корабль лишился бы своих крыльев, словно падший ангел сброшенный с облачных вершин.

Большинство раскладных элементов у кораблей, складывающихся при посадке, были именно такими панелями охлаждения.

Именно такие «паруса» несли и СИД-истребители империи Палпатина. Как, кстати и ионные двигатели, но они были дороги, занимали много пространства и имели смехотворное отношение тяги к своему весу. Во всяком случае, на данный исторический момент. Но малое энергопотребление и расход газа-тибана наряду с очень точным управлением тягой делали их идеальными для маневрирования.

Теоретически для выполнения любых маневров в пространстве было достаточно одного двигателя, чей вектор тяги мог создавать крутящий момент в любом направлении. Но конструкция наших плазменных двигателей не позволяла сильно изменять их вектор тяги. Мы были вынуждены выбирать из всеракурсности, невысокой цены и большой тяги только два пункта. И управление тягой туда не входило. Поэтому они и были скомпонованы исходя из соображения её постоянного направления.

А исходя из этого, необходимо было как минимум три двигателя, вектор тяги которых не пересекался с центром масс корабля и создавали замкнутый контур так, чтобы ЦТ находился внутри него. (Также можно было менять центр тяжести, имея всего один двигатель, но это был очень экзотический способ). Создавая крутящий момент можно было развернуть корабль в любом направлении, не меняя вектора его основного движения, ведь лететь в пустоте он мог и боком и вперед кормой. Аэродинамика уже не диктовала свою волю покинувшим вязкий плен атмосферы.

Затем следовало, скомбинировав мощность всех трех двигателей так, чтобы они компенсировали крутящий момент друг друга, направить тягу в желаемом направлении, изменяя направление полета. Но это было долго, муторно и требовало высокой точности ориентации двигателей и регулирования их тяги. Для того чтобы поймать баланс мощностей и точно повернуть корабль надо было сначала постичь дзен.

Поэтому в случае чего можно было маневрировать с помощью тяговых двигателей. Можно было бы и вообще сконструировать корабль без маневровых двигателей. Но это бы наложило свой отпечаток на расположение тяговых. Их оси бы не проходили через ЦТ, а располагать их желательно было бы зеркально парами. Поскольку отказ одного из двух двигателей был бы столь же фатален, как и всей пары целиком. Ведь вместе с приданием импульса, оставшийся в строю двигатель начал бы еще и раскручивать корабль, как маховик. До тех пор, пока он бы не развалился от центробежных усилий. А экипаж не стал фруктами в соковыжималке.