Она прочитала данные.
– Тебе ничего не показалось подозрительным?
– Нет. Только то, что он родом с неизвестных регионов, но это же ни о чем не говорит. Один мой знакомый имеет паспорт, в котором написано, что он родился на Нар-Шадаа и воспитан приёмной семьей хаттов.
– А номер?! — воскликнула неожиданно для меня сохранявшая до того почти ледяное спокойствие женщина.
– Осик! — выругался кто-то на другом конце комлинка. — Все время перед глазами был.
– Падаван!
– Прошу простить меня, не сдержал эмоции. Это более не повторится.
– Как он получил такой номер? — Она была немало удивлена. — Я немедленно вылетаю в Республиканский центр, конец связи.
***
Если увиденное мной во сне (хотя какой к черту это сон!) было правдой, то я разминулся с джедаем всего на несколько часов. Или меньше. И моему невольному эксперименту грозило раскрытие. Но увиденное мною за гранью сна могло быть только ей. И маячок тоже был с нами. Лежа в постели, я сконцентрировался на обшивке корабля, понадобилось полчаса, чтобы заметить его, сложные конструкции корабля невероятным образом отражались в странном восприятии, я с трудом понимал что есть что из холодных бездушных геометрических массивов, какими представали перед мой внутренним оком конструкции "шлюхи". Но маячок нёс едва уловимый отпечаток Силы джедая и потому выделялся среди разрывающих моё пространственное воображение нагромождений металла.
Я нашёл Травера среди голографических карт, выискивающего некую точку в просторах галактики.
– Что ты ищешь? — спросил я его, вглядываясь в россыпь подписанных точек.
– Крупный аграрный мир, поставляющий свою продукцию на Корусант.
– А Блисс?
– Я болтал о нем на каждом углу для сброса внимания. Мы летим в другое место.
– Но начало маршрута взято в его направлении.
– Пусть так считают и на Кореллии.
Твилек был уродлив. Наросты на лбу, второй подбородок и заточенные зубы. Он не помнил таблицы умножения и не знал почти ничего о гипернавигации, кроме расположения кнопок на навикомпе. Но сейчас я его начинал уважать.
– Та женщина-джедай прицепила к нам маячок. Под левой задней стойкой шасси.
– Даже не буду спрашивать, как ты это узнал. Но его надо снять, желательно до того, как мы выйдем из гипера, — сказал он ни на секунду не отрываясь от карты.
– А это возможно? Я понимаю, как только мы выйдем из прыжка, мы засветим свои координаты, но выполнимо ли это в гипере?
– Если не удаляться от корпуса дальше трёх-четырёх метров, то да. Иначе сойдешь с маршрута. Крайне бесчеловечным и ужасным образом.
– Пошлём Т2-B3?
– Он не предназначен для обслуживания кораблей Мон-Каламари. Слишком кривые поверхности, и ему не за что толком зацепиться. Половина наружного корпуса для него не доступна.
– Можно выйти в скафандре. В нем есть возможность двигаться вдоль корпуса?
– Это можно. На нем есть магнитные захваты. Но опасно. Я не пойду. Нейла не пойдет, я не дам. Фарланда и пинками не выгонишь. Я и не знаю, кому идти.
– Могу и сам попробовать. И придется открывать шасси. — рассудил я.
– Иди, одевайся, — инициатива наказуема. Безумие.
Скафандров для ВКД[5] у нас было с избытком, но ни одного подходящего размера. Все они были мне велики. Даже подогнав один под себя, мне было в нём неудобно. Для дыхания в нем использовалась дыхательная смесь, обогащенная кислородом. Но можно было использовать и обычную атмосферу, не снижая внутреннего давления. В целом он был менее громоздок и тяжел, чем «Орланы» персонала МКС, но всё равно был жесткой конструкцией с мощной системой охлаждения. Хотя и газовой, а не жидкостной.
Я выбрался, используя специально предназначенный для этого шлюз в машинном отделении. Очень медленно, стараясь не трясти головой и лишний раз не осматриваться, я пополз по корпусу корабля, переставляя магнитные «присоски» на перчатках скафандра. Свет далеких светил, падая на «поверхность» нашей рукотворной кротовой норы[6] из-за того, что мы двигались быстрее скорости света относительно звезд[7] растягивался в линии. Короткие, яркие и длинные тусклые, цветов более причудливых, чем обычное звёздное небо, они сливались в сплошной ливневый поток. Облака межзвездного газа, имевшего плотность в пару молекул на квадратный километр в самых плотных туманностях, врезались в наш щит, мерцая разноцветной плазмой на его поверхности. Безумное зрелище привело меня в священный трепет. Я приблизился еще ближе к границе, за которой искажалась сама метрика пространства, и увидел странные геометрические, пугающе правильные, фигуры. Дыхание замерло. Я не мог найти подходящих слов, вцепившись в поверхность корабля, разрывавшего пространство со скоростью в миллионы раз, превосходившей световую. Пусть только в проекции, в которой мы и не находились, но всё же. Даже мысль, что ничего подобного я увидеть не могу по жестоким законам физики, не пришла тогда мне в голову.
От того, чтобы расщепиться в звездный туман и энергию меня отделяло пульсирующий метр… уже меньше метра! , пустого пространства. Я видел Си-лучи…мерцающие во тьме близ врат Тангейзера. Да, именно так.