Принцип Нильса Б.

Я смотрел во все глаза на клинки: были они не очень длинные и гибко гнулись, если утыкались кому в плечо, грудь или бедро. Где-то еще пищало, наверное, в ящике, что стоял на ученической парте у стены. От него тянулись провода к фехтующей паре…

— А-а! Пополнение прибыло! Ну-ну! — к нам подошел уже знакомый по школе мужчина. Был он как и тогда — деловит и быстр. — Ждать больше не будем. Пошли!

Спустились мы в спортзал — обыкновенный: с баскетбольными щитами и окнами, затянутыми сетками. Василий Валентинович (потом звать мы его будем В.В.) собрал справки, показал раздевалку и вынес мешок с мячами.

Вскоре к нему, в тренерскую, подошел его напарник. Я услышал разговор, когда перевязывал шнурок: дверь была открытой и они собрались выходить:

— Напрасная канитель… измучаешься, — говорил напарник, — и их неизвестностью. Измерим быстроту реакции, прыгучесть, бег. И все — отберем кого надо.

— Да нет, не главное это. Главное, чтобы умели бой понимать, противника чувствовать.

Дальше я не слышал. Я встал не сразу — на мгновение потемнело в глазах. У меня запылали уши и будто лицо окатило: каким наивным вновь я оказался! Мне было стыдно: за детскую мечту, за веру в чудо — ведь думал: сказка! А оказалось — жизнь… И вновь борьба: сила, нервы; вновь отбор: мечта — тому, кто победит! Ничто так даром не дается. Что же делать? Удержаться — во что бы то ни стало!

Нас построили по росту. Тренер сделал перекличку. В группе оказалось 24 человека.

Тренер прошелся туда-сюда. В нем чувствовалось внутреннее достоинство. Относился он к нам чуть высокомерно и вальяжно. Но мы не осуждали — свое положение он заслужил, был выше нас на несколько голов.

— Все чемпионами не будете. Может быть, многие уйдут. Фехтование как спорт — не вино и книжки: это труд — тяжелый и потный. Знаю, первые занятия вас разочаруют. О шпагах и рапирах на время забудьте. Займемся физической формой. Романтику оставьте за порогом. Но если пройдете все: пот, тяжелый труд, первые поражения — в конце вас будет ждать радость побед. И вы поймете: ради нее стоило отдать и время, и силы… А теперь налево: раз, два!

И началось! Мы бегали: с ускорением и без; на носках и пятках; на внешней и внутренней части стопы; боком и спиной вперед; ползали гусиным шагом; приседали и выпрыгивали вверх-вперед; прыгали в длину с места; прыгали с места в высоту; приседали «пистолетом» и с партнером на плечах у шведской стенки (как дрожали мои ноги! как соломкою ломались); отжимались классически; отжимались по очереди на каждой руке; отжимались с хлопком; на кулаках и пальцах…

И все время, когда кто-то отставал, когда я кого-то обгонял, а кто-то меня, билось в голове: будь начеку, не дай маху, будь сильным, не дай слабины! Наплывала усталость, измотанность, безразличие, пот на глаза — я отгонял все это, старался держать сознание ясным, дыхание ровным.

Не знаю, на сколько хватило бы меня, но в конце концов — медленный бег с переходом на шаг; руки вверх-вниз, вверх-вниз; восстановим дыхание… Встали. Сколько прошло: час, два?

— Хочу сказать, что показали вы себя неплохо, — тренер смотрел твердо, — молодцы! Потенциал в вас есть — горы свернем. Особо отмечу тебя, тебя…

Он подходил и хлопал по плечу Сашку Четвергова (самый высокий), Артема Лазовского, еще троих с параллелей — в общем, давно признанных спортсменов и заводил. А в конце оглядел шеренгу и, встретившись глазами со мной, кивнул:

— Ну и тебя! А теперь все присядьте и медленно дышите. Вспомните лето, пляж…

С лавок мы сползли, а футболки — отжимай!

Домой ехали той же компанией. Со временем стали очень дружны. Ну, во-первых, это Сашка Четвергов — высокий мускулистый пацан. За ним было спокойно: все ответственные дела брал на себя (нас и собрал в классе, обговорил, где встретиться, как ехать сюда), трудных делах шел впереди (добровольцем там отнести или перетащить чего на субботниках и т. д.) — знал себе цену и не позволял фамильярно помыкать. Филин ниже его, спокойней, но в случае сего мог вспыхнуть. Сашка Колчков был самым независимым и немного таинственным из моих одноклассников: гулял сам по себе, был деловитым, всегда улыбчивый, мог пошутить, побалагурить, мог и обидеть. Интересовался всем понемногу: теннис, баскетбол, волейбол, лыжи, велик, теперь вот шпага — в то же время курил, матерился (не удивлюсь, если и спиртное пробовал) и ни с кем особо не дружил. Самым добродушным и отзывчивым был Андрей Савельев. В любой беде мог посочувствовать и предложить помощь, никогда не задирался и старался гасить любой конфликт. С другой стороны, отличался от нас тем, что на любой вопрос мог ответить, всегда имел свое мнение, умел рассуждать и поэтому был не то чтоб странным, а интересным, что ли, иным… Пацаны водились с ним и всегда звали с собой. С Андреем я сдружился. Он узнал про наш компьютер, напросился и стал часто просиживать около экрана (скоро знал больше моего) — но это иной разговор.