Принцип перевоплощения

Когда они вернулись в Москву, оказалось, что Слава ошибся в главном – талант для съемок в «мыле» не обязателен, гораздо важнее умение работать в команде и слушаться режиссера. А так как ни тем, ни другим Ярослав не отличался, его героя быстренько заразили смертельной болезнью, и уже в конце первого сезона друг брата главной героини благополучно скончался от невесть где подхваченной сибирской язвы. Слава остался без работы и без средств – за роль в экспериментальной картине ему заплатили не реальными деньгами, а гипотетическими процентами с кассовых сборов (Кэт искренне недоумевала, как можно было на них рассчитывать!). Хорошо хоть за квартиру было заплачено на полгода вперед, и у Кати сохранились кое-какие сбережения, иначе им пришлось бы очень туго. А так они справлялись. Ярослав мотался по кастингам, обивал пороги актерских агентств, тусовался в «Останкино», куда ему сделали пропуск, иногда мелькая на экране в качестве зрителя в студии. Короче, был на виду. Но его никуда не приглашали!

Ярослав считал, что из-за боязни, что он затмит своей игрой признанных звезд. Его агентша, худая, прокуренная грубиянка по имени Эльза, списывала все на «неформатную» внешность своего подопечного. Кэт же пребывала в уверенности, что все гораздо проще, и режиссеры не зовут Ярослава из-за его дурного нрава и излишней актерской самоуверенности, о которых, благодаря сарафанному радио, стало давно известно в узких режиссерско-продюсерских кругах.

У Кэт дела обстояли лучше. Дважды все та же Эльза находила ей работу по озвучке и трижды устраивала в рекламную массовку. В отличие от Ярослава, брезговавшего такой нетворческой работенкой, Кэт на нее с радостью шла, лишь бы заработать, чтобы не умереть с голоду. А главное – не уморить своего гения.

Когда же со времени ее переезда в столицу прошло три месяца, Кэт выпал крупный шанс – роль в телефильме. Не главная, что естественно, но очень интересная. Да и заплатить обещали хорошо. Когда Кэт, обрадованная этим предложением, примчалась домой и сообщила новость Славе, он почему-то восторга ее не разделил. Выслушав Катин счастливый лепет, он сухо заметил, что очень за нее рад, но ему жаль, что теперь им придется расстаться. «Как? Почему?» – возопила Кэт в ужасе. «Я не смогу жить с женщиной, отказавшейся от меня ради карьеры», – скорбно ответил он. Услышав эти несправедливые слова, Кэт вместо того, чтобы послать обнаглевшего жениха подальше, начала слезливо умолять его так не говорить:

– Я не отказываюсь от тебя, – лепетала она, хватая его за ледяные пальцы и пытаясь их поцеловать. – Я просто хочу заработать денег для нас с тобой...

– Нет, отказываешься, – парировал он. – Ты могла бы сделать так, как сделал когда-то я – выхлопотать роль и для меня – но ты на меня наплевала...

На это глупейшее заявление Кэт могла отреагировать по-разному. Например, напомнить, что она не в том положении, чтобы хлопотать за кого-то, на худой же конец, пообещать поговорить насчет него с режиссером, но она выдала вот что:

– Я потребую роли и для тебя! А если они не дадут, откажусь от своей!

Услышав именно то, что хотел, Ярослав сменил гнев на милость:

– Я поступил бы точно так же, – молвил он, запечатлев на зареванной физиономии Кэт снисходительный монарший поцелуй.

Ну, а дальше события развивались очень предсказуемо. Славе роль никто не дал, и Кэт своей лишилась. Но она по этому поводу не убивалась, мысль о том, что она принесла очередную жертву во имя любви (а главное – может ждать того же от своего ненаглядного), согревало Катю в самые отчаянные периоды, и она по-прежнему ощущала себя вполне счастливой.

Беда пришла в ее жизнь спустя два месяца. Ярославу предложили роль в художественном фильме. Роль потрясающую, а главное, идеальную для него – он должен был сыграть Ангела Смерти, влюбившегося в девушку, за которой был послан. Здесь и его потусторонняя красота, и раздираемая противоречиями (или двумя стихиями, отражающимися в глаза) мечущаяся натура, и не то божий, не то дьявольский дар пришлись как нельзя кстати. Ярослав очень успешно прошел пробы, и можно было на сто процентов быть уверенным, что утвердят именно его. Слава был на седьмом небе, и лишь одно не давало ему покоя – его обещание последовать дурному примеру Кэт: пристроить в кино и ее, а если не выйдет, отказаться от роли. Данное когда-то слово теперь его тяготило, а перспектива выбора пугала, но, пока оставалась надежда на Катино участие хотя бы в эпизодике, он держался. Когда же стало ясно, что режиссерша категорически не желает ее снимать (потом Эльза поведала Кэт об ее далеко не профессиональном интересе к Ярославу), Слава просто по-тихому собрал вещички и, пока Кати не было дома, выехал из квартиры. Отказаться от роли оказалось выше его сил, но и посмотреть после этого Кате в глаза он не мог. Оставалось одно – уйти по-английски. Что он и сделал!