Принцип Полины

Через год, выжатый как лимон и все менее довольный результатом, я понял, что больше ничего переписывать не стану. Впору было сжечь рукопись — или сдать ее как есть. Мой издатель нашел книгу «немного слишком массовой», но опубликовал в надежде, что телевидение купит на нее права.

Едва тираж вышел из типографии, я послал три первых экземпляра в поместье Вернуай в Бургундии, в штаб-квартиру сети «Софитель» в Эври и в дом престарелых в Армуаз-ан-Веркор. Ни Полина, ни Максим не ответили. Только мадам Вуазен написала мне:

По зрелом размышлении я решила воспринять Ваш текст (и манипуляции, которые Вы приписываете мне) как дань уважения в третьей степени. Так что спасибо. Но я не свожусь только к моему отношению к Полине и Максиму. Как сказал Александр Виалатт: «Не весь пастух в своей овце».

Я очень сожалела, что не смогла принять приглашения Полины на вручение диплома. Сцена, на которую Вас вдохновило это событие, не лишена пикантности; смею надеяться — ради Вас, — что не все в ней вымысел. Но я была прикована к одру моего Раймона, который, увы, недавно угас. Мне очень его не хватает. Как и моего магазина.

Я старуха, мало кому интересная; не трудитесь мне отвечать. Я вспоминаю Вас тепло. Не забывайте жить.

Три дня спустя, когда я заканчивал подписывать экземпляры, предназначенные журналистам, Максим, одетый не по сезону в куртку на меху, ввалился в холл издательства, где Анна-Лора излагала мне свою стратегию в отношении осенних литературных премий.

— Я гениальный персонаж! — заорал он с порога, как будто мы расстались только вчера. — Я даже прослезился, паршивец ты этакий. Какой я трогательный! Никогда бы не подумал. И забавный к тому же! Да уж, я ему удался! — добавил он, призывая в свидетели мою собеседницу. — Это будет сенсация века. Какой у тебя план раскрутки? Хочешь в программу новостей?

— Нет-нет, все в порядке, Анна-Лора этим занимается…

Во избежание будущих ссор за авторские права я в самых лестных выражениях представил ему моего пресс-секретаря, глядевшую на него вприщур, как на кучку дерьма на своем ковре.

— У него все шансы на Гонкур, надеюсь, — бросил ей Максим. — А то ведь с жюри можно поработать. Я знаю, о чем говорю: это благодаря мне он получил свою первую премию.

— Понятно, — проронила Анна-Лора, сложив губы бантиком.

— Мой прямой телефон, если понадобится помощь. Я выведу вас на нужных людей. — Он сунул ей свою карточку и посмотрел на часы: — Ну ладно, мне пора, Куинси, дружище, мои ассистентки ждут меня в Ле Бурже. Все отлично, промашку с Катаром я исправил, теперь я снова царь и бог. Но мне надо двадцать «Рафалей»[32] пристроить в Норвегию до завтрашнего вечера, дел еще невпроворот. Будем держать друг друга в курсе с твоей раскруткой. Ну, ни пуха ни пера!

— Спасибо.

— Нет, ну ты тупой! — всполошился он. — Никогда нельзя отвечать «спасибо», это не к добру!

С ошарашенным, насколько позволял ботокс, лицом Анна-Лора смотрела вслед продавцу боевых самолетов.

— Вы почти не приукрасили. Естественно, если он вмешается в вашу раскрутку…

Это был ее единственный комментарий. Со вздохом, прозвучавшим похоронным колоколом по моим надеждам на осень.

* * *

Были ли тому виной побочные эффекты суеверия или снобизма, не знаю, но выход «Экстаза букашки» обернулся катастрофой. Никакой прессы, кроме анонса в «Франс су ар», в котором журналист сообщал, что я автор, «очень любимый телевидением», и что мой роман, выдержанный в американских традициях, имеет все шансы стать бестселлером, — наверняка писал один из «нужных людей» Максима. Никакого отклика. Никаких приглашений на передачи. Никакого движения у книготорговцев. И никакой продажи прав на экранизацию.

Моя уставшая от бесплодных метаний пресс-секретарь наконец бросила мне однажды победоносным тоном с примесью обиды:

— Я пристроила вас в «Литературную неделю». Не без труда.

Рецензия вышла в следующий вторник. Три строчки внизу страницы.

Так мне открылся один из основополагающих законов моей среды, который бывший зэк с острова Ре нарушил, сам того не ведая: хуже нет, когда «литературного» писателя пытаются сделать «коммерческим». Особенно если он не продается.

* * *