Принцип талиона

— Ага, еще и соглядатай, стукачок, — киваю, не обращая внимания на тяжелое сопение за спиной. Мисяй накаляется.

— Колояр, я считаю тебя умным парнем, — поморщился Щербатов. — Не разочаровывай меня.

Да, я тебя не разочарую. Своими руками себе за пазуху хочешь положить змею. Тяпну так, что мало не покажется… Но зачем? К чему такие сложные маневры? Неужели до сих пор страх разоблачения витает над Щербатовым? Даже на встречу взял только Невзора и Мисяя. Ни одного представителя Рода за столом! А ведь это ненормально, если предлагаешь работу дворянину. Такие предложения на тяп-ляп не делаются.

— Мне нужно подумать, — я демонстративно посмотрел на часы. — Это серьезный шаг, требующий вдумчивого размышления. Сами же понимаете…

— У тебя есть неделя, — отодвинул от себя тарелку князь Борис. — Через неделю Мирослава приступает к работе со сформированным отделом. Предстоят деловые поездки по Европе, иногда и в Азию. Штат, по секрету, почти подобран. Остались нюансы.

— У вас же есть СБ, — я бесцеремонно ткнул пальцем через плечо в сторону убийцы моей матери.

— Мисяй сделал из людей каких-то головорезов, — засмеялся князь. — Они не подойдут. Да ты же видел их подготовку! Два ублюдка, кстати, извинились?

— Я простил их. Знаете, легко прощать тех, кто слабее тебя, — я встал, снова сделал легкий кивок в сторону гривастого хозяина. — Извините, у меня еще куча дел. Как только я приму решение — дам знать.

— До свидания, Колояр. Приятно было побеседовать, — князь почему-то смотрел на Мисяя. — У тебя же есть номер телефона Павла? Вот ему и скажи свое решение.

Выходил из ресторана, душимый разноречивыми мыслями. Злился сам на себя, что без эмоций вел беседу с убийцей, что принимал чужие аргументы и не предъявил обвинения. Сев за руль, успокоился. Ну, обвинил бы я эту троицу. Смысл? Их не обвинять нужно, а вычищать. Планомерно, без эмоций. Мисяй, архат и князь. Как там говорил Барсуков? Принцип талиона… И какой же принцип мне применить? Остановиться на «зеркальном»? Тогда умрут те, кто причастен к смерти родителей. Но не породит ли он новую волну мести? У Щербатова много детей. Пусть некоторые из них относятся к отцу с прохладцей, но за кровь они обязательно встрянут. Так мы никогда не закончим вражду, корней которых никто не понимает, кроме меня и самого князя Бориса. И не стоит забывать статус Главы Рода. Он близок к императорской семье и любые несчастья с ним насторожат Хозяина. А у императора сыщики — матерые волкодавы, враз вычислят, кто обижает своих.

Представить себе, как я своими руками уничтожаю семью, непричастную к событиям двадцатичетырехлетней давности, довольно легко. Нужно только распалить себя фантазиями и злостью. «Опосредованный талион» хорош для запугивания сторонних, тех, кто не решается встать на ту или иную сторону. Только останусь ли я при таких раскладах живым?

— Сударь, вам плохо? — по стеклу постучали. Опустил окошко. Андрей, «менеджер» по машинам с тревогой смотрит на меня.

— Нет, все в порядке, — прихожу я в себя и смотрю на часы. У меня есть время скататься за город к человеку, стоящему в списке первым. Чем черт не шутит, вдруг, да и возникнут варианты. Без поддержки мне нельзя вступать в затяжную войну. Решение уже оформилось. Первыми сдохнут Мисяй и архат, как прямые виновники. Чародея можно грохнуть только с хорошей подготовкой. Не забыли про ребенка, играющегося с компьютером? Вот, и учителя нужно найти.

Завел своего неутомимого «немца» и погнал по дороге, вспоминая весь разговор с князем. Любые недомолвки, двусмысленные слова, жесты рук — у аристо модно каждое действие облекать в таинственную игру образов и обрывков фраз. Думай, как хочешь, осмысливай…

Выезд из Торгуева распадался на три рукава: северный, южный и западный. Развилка была удобной, широкой, со всевозможными указателями. Не сворачивая, я пронесся под эстакадой, встроившись в ряд машин, тянущихся в западном направлении. Мимо замелькали дома, отгороженные от суеты автомобильного движения профильными заборам. Дачные участки, частные дома — вскоре все это осталось позади, и только пожелтевший осенний лес стал моим спутником на долгое время.

В Максимовку, если верить дорожному щиту, я въезжал уже на закате. Деревушка небольшая, притулилась между двух холмов, один из которых оказался занят погостом. Кладбище выглядело особо унылым среди оголенных деревьев. Металлическая ограда по периметру, тем не менее, придавала живописности, как ни странно, покрашенная в яркий зеленый цвет. Кто-то умудряется следить за объектом печали и скорби.

Смотреть здесь было не на что. Разве что журчащая речушка, через которую даже воробей перешагнет, разрезавшая деревеньку пополам, оживляла сонную местность. Проехал по бревенчатому мосту и остановился на небольшой площади, отданной под магазины, лавки и лабазы. Окликнул идущую мимо бабку с плотной холщовой хозяйственной сумкой.

— Вечер добрый, бабушка! Не подскажете, где Москалевы проживают?

— А ты кто им будешь? — бабка оказалась бдительной, сразу не стала раскрывать военную тайну.