Принцип Троицы

— Не думаю. Здесь просто какая-то аномальная активность всех структур наблюдается. В голове вашего пациента творится черт знает что! Я бы рекомендовал ему серьезную дозу успокоительных. Вы посмотрите: у него не голова, а кратер вулкана — так и с ума сойти не долго! Хотя, коллега, вы абсолютно правы — любопытнейший экземпляр!

Семен Ефимович напомнил о предмете анализа:

— Господа, у пациента ранее была выявлена опухоль паренхимы шишковидной железы промежуточной дифференцировки. Давайте обратим все-таки внимание на эпифиз!

— Так-так, — присмотрелся к цветным изображениям на экранах аналитик МРТ, — опухоли нет, хотя сам по себе эпифиз непомерно велик. Норма — 4 миллиметра на 6, а тут вместо горошины, сами видите, железа с голубиное яйцо!

— То есть первоначальный диагноз не подтверждается?

— Нет, конечно, — снова принялся грызть ручку специалист, — но аномалия налицо. Несмотря на идеальную форму эпифиза, таких размеров не бывает. Причем, нет ни кисты, ни другого типа опухолей. У меня вопрос, — обратился он к Семену Ефимовичу, — удастся ли задержать этого молодого человека в больнице?

— Возможно, — предположил тот, — он пока и так лежачий, хотя рвется выписываться. А зачем вам?

— Для моей научной работы незаменимый образец! Я как раз исследую функции эпифиза. Есть версия, что этот орган — тот самый «третий глаз» в восточной философии. Декарт, к примеру, говорил, что эпифиз — это «седалище духа», а Блаватская, ссылаясь на оккультистов Востока, называла его Дэвакша — «Божественное Око». Если они правы, человек с такой шишковидной железой может быть чуть ли не вторым Буддой.

— Ну, вы даете! — скептически рассмеялся Семен Ефимович. — Что-то сейчас все в мистику ударились. Не понимаю я этой моды! Так что увольте, решайте этот вопрос с ним сами. И не сейчас. Вы же видите, мой пациент не в себе. Я заберу результаты.

— Конечно, — кивнул очкастый. — Замечательно интересный пациент! К вашему физику я еще наведаюсь!

— Только не в ближайшие пару дней, — строго предупредил хирург, — он еще после автокатастрофы в себя толком не пришел.

* * *

Покой. Где его найти? Если его нет внутри — не будет и снаружи. Каталку, вернувшую Виктора из кабинета МРТ, встречал целый парад посетителей: элегантная мама, взвинченный Денис с каким-то листком в руках и группа студентов 2-го курса, неуверенно озирающихся по сторонам.

Подошедший Семен Ефимович возмутился:

— Товарищи! Больному нужен покой, — он попытался изобразить это жестом, — так что прошу его не беспокоить! Передачи отдавайте Елизавете Андреевне! Здравствуйте, — мягко и кокетливо улыбнулся он актрисе и опять принял суровый вид, — посещения пока отменяются.

Студенты зашептались смущенно, из толпы выделилась пухленькая блондинка с цветами. Прошагав, как пионерка перед торжественным возложением венка к могиле неизвестного солдата, она отдала букет матери Виктора. Ребята вразнобой пожелали:

— Выздоравливайте, Виктор Александрович! — и под суровым надзором врача отправились к лестнице.

— Спасибо! — только и успел сказать Миллер, растроганный неожиданным вниманием. Елизавета Андреевна поцеловала его в щеку:

— Привет. Как ты?

— В порядке, — как обычно, ответил сын.

— А вы, молодой человек? — доктор вопросительно взглянул на Дениса.

— Пусть останется, — попросил пациент.

— Ладно, но ненадолго, — кивнул Семен Ефимович и предупредил, — с вами я поговорю позже, а сейчас, Елизавета Андреевна, пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.

Они удалились. Денис помог санитарам вернуть друга на кровать и, нервно покусывая губы, сел рядом.

— Ты говорил — Дина звонила… — начал он.

— Да, часа два назад, — согласился Виктор, — а тебе нет?

— Мне пришло сообщение с ее электронного адреса, — Денис махнул бумажкой. — Вот, я распечатал. Черт знает что! Я ничего не могу понять, что там происходит, и что она думает — просто взрыв мозга! Прочитаешь?

Мелкий шрифт расплылся, и физик вернул письмо другу:

— Прочти, пожалуйста, вслух.

«Денчик, милый мой братик! Это Дина! Чтобы ты не сомневался, что это и, правда, я, напоминаю тебе историю с попугаем, у которого ты оторвал хвост, а мне за тебя влетело от папы, помнишь? А еще я рисовала на стенке под кроватью, и только ты был в курсе…» — Денис сделал паузу и взглянул на изумленного друга, — Все так и было. Кроме нас двоих никто об этом не знает. Ладно, я продолжаю…

«Я не буду перечислять все наши с тобой приключения, хотя сейчас раздумываю, чего бы включить в письмо и улыбаюсь — славное у нас было детство, боевое! Ты всегда был Робин Гудом, спасал всех и вся! Помнишь, как за выпущенную в пруд черепаху тебе от Двужильного и его банды попало? Похоже, что настала моя очередь защитить тебя, Катю, Ванечку, всех наших и Витю, конечно. Я вас очень люблю!!!!!