Принцип Троицы

Ужасно хотелось пить. Наконец, Дина зашла к себе и отхлебнула недопитого утром холодного чаю. Настоявшийся напиток удивил странным, горьковатым привкусом. Девушка устало прошла в комнату и села на пружинную кровать, провисшую под ее тяжестью. Сейчас здесь было настолько пусто и тихо, что тягостное одиночество принялось душить Дину. Разъедающее чувство клубами стекалось от углов к ней, как смертельный газ, наполняя доверху и переливаясь через край, будто щемящую тоску порождал сам дом, а она ее усиливала, отравляя и отравляясь. Беззвучие превратилось в невыносимую муку.

«Нет, — уговаривала Дина сама себя, — ну что это я? Все ведь в порядке». Чтобы как-то нарушить безмолвие, она встала и поставила чайник на круглую электрическую печку. Все звуки: каждого ее шага, на который доски деревянного пола отвечали тонким скрипом, воды, переливающейся из ведра в металлический чайник, выпавшей из рук на стол ложки и даже собственного дыхания — казались яркими вспышками, мгновенно затухающими в вязкой тишине. Плотный, болотистый, тяжелый воздух давил на виски и сжимал затылок. Дине сделалось страшно. Она выбежала во двор, солнце ослепило ее. В голове все закружилось, и девушка чуть не упала, споткнувшись о ступени крыльца. «Нет, никуда идти не стоит, — мелькнула мысль, — я почти ничего не ела сегодня… Может быть, это от голода?» Она вернулась в дом. Дрожащей рукой зачерпнув ложку меда из банки, она проглотила его и заставила себя прожевать остатки каши из кастрюли. На мгновение стало легче, но не дольше. Дина обвела глазами комнату и с панической радостью обнаружила маленький радиоприемник. Девушка на полную громкость повернула оранжевый тумблер: «Пусть говорит что-нибудь. Лишь бы не было так тихо!»

Хорошо поставленный мужской голос рассказывал о погоде Краснодарского края. «Говори, говори, хороший мой!» — похвалила его вслух Дина. Из носика чайника показался густой пар. Хозяйка налила в чашку кипяток, расплескав пятна горячей воды вокруг, но пить не смогла. Липкий чужой сон навалился на веки, спутывая мысли и тело. Молодая женщина не добралась до кровати, а упала возле нее, как скошенная. Сон-наваждение сковал все члены. Остатки не затуманенного сознания хватались за слова, летящие из радиоприемника. Никогда в жизни Дине так не важны были фразы: «указ президента», «спикер Госдумы», «победа футбольной сборной»…, но над собой она уже была не властна. Продолжая улавливать слухом обрывки реальности, она погрузилась в небытие.

После целой вечности абсолютной темноты ей привиделась неясная фигура в синем плаще, появившаяся ниоткуда посреди простенькой комнаты. Чьи-то руки перенесли ее на кровать, уложив на спину. Дина силилась рассмотреть лицо, склонившееся над ней. «Ты увидишь меня, если захочешь, — сказал кто-то, — ты же решила полюбить меня…». Из темной дымки показалось улыбающееся лицо Сета. Он наклонился совсем близко: «Так люби! Я здесь — только протяни руку».

И Дине хотелось бы развеять призрак, но, парализованная, она не могла ни шевелиться, ни думать. «Ты ведь знаешь, что от любви до ненависти — один шаг, — самодовольно улыбался мистик. — Ты его сделала? Давай проверим?» Красные, будто накрашенные губы приблизились и поглотили ее рот в страстном поцелуе. И, не понимая, это сон или реальность, она все-таки старалась не поддаваться, но не могла. А горячие мужские руки владели неподвижным телом, то лаская, то царапая нежную кожу, исследуя, сжимая до резкой боли.

— Н-н-не…, - только и сумела выдавить из себя беспомощный шепот Дина.

Он поднял ее голову двумя руками, стиснув щеки:

— Да! Ты хотела этого сама!

— Н-н-е на…, - пыталась она собрать волю, чтобы сопротивляться.

— Надо. Надо, — расхохотался он, бросив ее на спину. Из глаз девушки брызнули слезы. Он стал серьезным, жестко отчеканив:

— Любовь. Слова, слова… И с чего это вдруг ты решила, что святая?! О, нет! Я долго искал тебя: вибрирующую силой, длинноволосую, бесплодную жрицу Лилит. Тебя! Даже имя твое — Диана — охотница — говорит само за себя! Ты забыла, кем была в прошлых перерождениях, но карма несется за тобой, как хвост за кометой. Ты — жрица, служительница лунной Богини… ведьма! Я помогу тебе вспомнить все, и ты сама пойдешь за мной!

Глядя прямо в расширенные от ужаса зрачки, он принялся нашептывать заклинания на неизвестном ей языке. Дина почувствовала, как в голове, за межбровной дугой, стало тепло. Продолжая читать заклинания, маг откинулся назад, затем мазнул чем-то жирным ей лоб, вознес над ним ладонь, разжигая воображаемое пламя, испепеляющее все под кожей. Глаза Дины закрылись, и все исчезло.