Принцип Троицы

— А что надо? — язвительно поинтересовалась гостья.

— «Держать состояние» надо! — крякнула тетка. — Вот чего ты мечешься?

— Я вроде бы сижу сейчас, — недружелюбно заметила Дина.

— Надоели тебе все, так и посылай куда подальше! Из твоего состояния должно все раскручиваться, а не ты крутиться под чужую дудку.

— И вас послать можно?!

— Да кого хочешь!

— Тогда до свидания! — рассердилась Дина. — Я пошла!

— Давай. — Медведица спокойно продолжала пить чай. — Пока!

Дина резко встала и сделала несколько шагов в темноту, затем остановилась, прислушиваясь: позади раздавались только смачные причмокивания и треск горящих веток в костре. Девушка вернулась к тетке:

— Извините, — пробормотала она и присела к обдающему жаром огню.

— А не за что, — как ни в чем не бывало, заявила Анна.

— «Доведение ученика до полного отчаяния девять раз очищает его от всех грехов» — это вы сказали? — задала животрепещущий вопрос Дина.

— Нет, не я. Великий тибетский йог Миларепа в своем рассказе о просветлении. Я только транслировала.

— Как радио? — усмехнулась Дина и потянулась за чаем.

— Типа того. С тобой легко иметь дело! Ты как локатор, сама и фонишь, и принимаешь. Даже бабка-соседка, Зоя Ивановна, куда уж бревно, и та тебя ловит. У-ух, как ее пробирает! Тебе бы фильтровать научиться!

— Хотелось бы…, - вздохнула девушка. За поворотом послышалась чья-то возня, шорох, шаги. Дина вскочила, опасаясь увидеть Сета.

— Пф-ф, — пыхнула недовольно Медведица, — да не обидит тут тебя никто! И не услышит. Я-то фильтровать умею, — и вдруг рассмеялась. — Этот чернявый демон-самоучка сидит сейчас и голову ломает, куда ты делась? Ничего-ничего, пусть помучается, а то решил уже, что царь и Бог!

Дина всмотрелась, недоумевая, в эту странную женщину, огромную, как гренадёр, а та продолжила довольным тоном:

— Кстати, некоторые из присутствующих частенько рассуждают о любви! Да, согласна. Любовь — это важно! Одно только нельзя забывать, что любовь — не только по головке погладить, иногда надо и выпороть хорошенько… с любовью, если кто-то заслужил. А то, любя по-твоему, и себя погубишь, и других.

Дина поперхнулась, не зная, как реагировать на этот неожиданный монолог.

— С человеком нужно говорить на его языке, а не на твоем, — тетка подмигнула, — вон ты решила Сета «полюбить», как человека, а он возьми и приди к тебе со своей «любовью»… Не думаю, что тебе понравилось.

— Нет, — скривилась Дина, — а что же делать?

— Нужно собрать всю Любовь, которая у тебя есть, и дать ему в морду, — захохотала Анна. — С Бо-ольшой Любовью!

Дина хихикнула в ответ:

— Я бы с удовольствием.

— Вот и умничка! Сил у тебя хватит. Чай допивать будешь?

— Да, — кивнула девушка, чувствуя, что расслабляется, и отхлебнула еще немного. — Последнее время у меня такое впечатление создается, что я хожу и в рупор кричу, а не думаю потихоньку: Сет все знает, что я думаю, вы, вот, теперь тоже…

— Я ж и говорю, Дуська, фонишь. Пора браться за ум!

— Дуська… меня так только брат называл… Вы за мной давно следите? — спросила Дина, с аппетитом уничтожая бутерброд.

— Как тебе сказать… — взмахнула громадными ладонями тетка, — ты — моя работа!

— Вот как?! — взметнулись брови у Дины. — И начальник есть?

— Есть, — невозмутимо согласилась Медведица. — Бог. Ты часто к нему обращаешься… И я тоже.

У Дины от таких слов перехватило дыхание, но потом она недоверчиво поинтересовалась:

— И какие у вас по моему поводу планы?

Анна стала серьезной, и лицо ее мгновенно изменилось, перестав изображать простую улыбчивую тетку:

— Планы есть у тебя, на самом деле, я тебя просто веду.

— Куда? — не унималась Дина.

— Ты должна придти к состоянию «сильного сердца» — абсолютной неуязвимости…

— Что вы имеете в виду? — не поняла Дина, с изумлением обращая внимание, что черты лица ее собеседницы непонятным образом разглаживаются так, что нельзя было сказать, перед ней сидит молодая женщина или старая, и уж точно теперь никто не назвал бы ее Медведицей. Анна выпрямилась, подтянулась, все еще оставаясь очень крупной, но какой-то ладной, мощно скроенной, и ее объемный голос отражался эхом от скал, играя тембрами, как старинный духовой оргàн, от форте до пианиссимо:

— «Сильное сердце» — это когда тебе хорошо, потому что это твой личный выбор. Это не должно быть связано с проявлениями внешнего мира, это собственная «таковость». Когда у тебя «сильное сердце», ты поступаешь так или иначе, потому что твоему духу это нужно, а не кому-то еще. И ты можешь спокойно сказать кому угодно в любой момент: «Я вас люблю, но я в эту игру не играю». Ты можешь служить только Богу, и то, если выберешь это сама.

— А-а, — недоверчиво потянула Дина, — но если меня шантажируют, как Сет? Когда нет выбора?