Принцип высшего ведовства

– Не слушай ее, – Эрик ухмыльнулся, провел пальцами по взъерошенным волосам, – вот ведь тварь. А ко мне ни разу так и не пришла.

Мы помолчали. Но тишины не было: звякала посуда, становясь по местам, каждое блюдце – на свою позицию.

– А еще я видела Джейн, – буркнула я, – вернее, ее воспоминания.

Улыбка застыла на губах Эрика. Чашки печально звякнули и приземлились на скатерть.

– Не лезь к Джейн, – раздраженно произнес инквизитор, – для тебя там нет ничего… интересного.

Он отвернулся, махнул рукой.

– Все, иди, иди. После завтрака займемся делами. Ты ведь… не забыла?

Как же… забудешь тут…

Я осторожно прикрыла за собой дверь, оставив Эрика наедине с кастрюлями. Тьма, что окутывала мое бедное сердце, продолжала сгущаться, желудок так и норовил свернуться восьмеркой, а в висках, вместе с ударами пульса, билось одно-единственное имя. Андрей.

Потом я долго-долго стояла под ледяными струями душа и пыталась привести мысли в порядок, пока не явился Эрик со словами «Лера, завтрак на столе». Я выключила воду, выбралась на шершавый кафель с рисунком из осьминогов. Полотенце соскользнуло с крючка, пришлось наклониться, чтобы поднять его… И тут в углу, между стеной и душевой кабинкой, что-то блеснуло.

Ай-ай, Эрик, какой ужас. Признаки беспорядка в твоем доме?

Встав на четвереньки, я с трудом дотянулась до заинтересовавшей меня вещицы, а когда извлекла ее на свет, то почему-то испытала легкий приступ ревности. Хотя – Господи! – откуда ей взяться? Ревновать шестисотлетнего человека по меньшей мере неразумно…

На ладони моей лежала изящная золотая сережка. Очень старая, таких сейчас не делают. Маленький зеленый камень, ограненный и заключенный в филигранную сеточку – интересно, кому она могла принадлежать?

…Ох. Конечно же, Джейн. Я понятия не имела, откуда появилась уверенность в том, что сережка была собственностью зеленоглазой ведьмы – но каждая клеточка моего тела шептала об этом.

…Джейн.

И – меня словно швырнуло в ревущий водопад чужой безысходной боли и непонимания.

Как же так, Генри? Как же так? Почему. Ты. Так. Изменился ?!!

Снова стук в дверь.

– Лера, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, – я сжала находку в кулаке, тряхнула головой, – сейчас выйду.

Как там сказала рыжая ведьма? Мой Дар преподнесет еще не такие сюрпризы. Что ж, посмотрим…

Я сунула сережку в карман халата, до лучших времен. Когда я останусь одна.

Эрик посмотрел на меня задумчиво, взял руку в свою, пощупал пульс.

– Ты плохо выглядишь. Ничего не болит?

Я промычала нечто неопределенное. Болеть-то не болело, даже под ребрами… словно пустота поселилась. Но вот моя реакция на прикосновение к чужим вещам?

– Твой знак меняется, – как бы между прочим заметил Эрик, – теперь он уже не похож на знак старины Себастьяна. Теперь это черт знает что…

* * *

И вот, я держу свой мобильник. Палец на кнопке с аккуратной зеленой трубкой. Одно нажатие – и нет пути назад, но как не хочется, и каким грязным кажется то, что должно, неминуемо должно произойти…

– Звони, – Эрик требовательно заглянул в глаза, – назначь ему встречу в десять вечера, в старой водонапорной башне.

Мое сердце совершило кульбит и ухнуло в ледяную прорубь. Городская водонапорная башня, вот уже лет десять как заброшенная и никому не нужная, была все это время известным притоном бомжей. Она вырастала серым бетонным грибом из земли городской, неподалеку от старого кладбища, стиснутая такими же серыми панельными пятиэтажками и ржаво-рыжими гаражами, одинокая, беззащитная – но вместе с тем смертельно-опасная. Находилось не много желающих прогуляться мимо в темное время суток, и дело было вовсе не в каких-нибудь пугающих и мистических происшествиях или городских легендах. Мало кому хотелось получить камнем по голове или ножом в живот. А когда я случайно проходила мимо башни еще в начале февраля, то неожиданно пришла к выводу, что даже бомжи покинули это место. Там не осталось ничего, кроме гор мусора и облезших кошачьих трупов. В черном провале двери виднелось начало ржавой лестницы, ведущей наверх… Так почему же именно там? Гм. Не было в нашем городке более удобного места для убийства. Случалось, конечно, грабили и калечили просто на улицах, но старая водонапорная башня… Если родственники не бросятся искать пропавшего, то тело там могло пролежать до-олго.

– Погоди, – я резким движением сложила телефон.

Эрик, который до этого сидел расслаблено в кресле, подался вперед.

– Что еще?

– Обещай, что если Андрей не имеет отношения к твоим… мм… делам, то он останется жив.

Мне показалось, что инквизитор побелел. Он и без того был бледноват, но сейчас вдруг лицо стало похоже на гипсовую маску, слепок с лица покойного царя. Затем Эрик глубоко вдохнул, выдохнул, и на его щеки помаленьку начали возвращаться краски жизни.