Принцип «Земля»

– Круглое лицо, но подбородок заостренный немного, широкая улыбка, она почти всегда улыбается, без ямок на щеках, крупные глаза, карие, всегда в них какая-то мысль отражается, но никогда не поймешь, о чем она думает сейчас, мочки ушей такие пухлые, верхушки прижатые, волос тяжелый прямой, всегда был, она не завивалась и длинная челка, с детства, часто нападает на глаза, – Пелагея вспоминала подробности без остановки, словно смотрела на сестру.

Глеб наблюдал за Захаром, тот чаще кивал и иногда прищуривался, как бы сомневался, но ни разу не сказал нет.

– Лаш, ты сегодня летишь сюда, – неожиданно сказал он. – Захар назначил с ними встречу. Мы не знаем точно, когда, но есть, полагаю, несколько дней. Тете Виолетте, наверное, не говори лучше пока.

– Я уже в самолете! – взвизгнула Пелагея, не зная, радоваться или пока не стоит.

– Лаш, нам нужно убедить, прекратить их несистемные вылазки. У меня не вышло, хотя я побоялся сильно настаивать, – предупредил Захар.

– Боюсь, тебя бы они и не послушали, – предположил Глеб.

– Скорее всего, – согласился Захар. – Так что одна надежда на тебя, Лаш.

38

На следующий арияд после знакомства взахлеб с Авдеем дети очень хотели остаться дома и продолжить общение с новой игрушкой, иначе они не воспринимали своего нового знакомого. Но Дешу нужно было по научным вопросам лететь на внутренний полюс Калипра, и он решил, что спокойнее будет, если дети будут в педагогиуме.

Они, конечно, сопротивлялись и уговаривали, но послушались Деша. Зато там они уже смогли поделиться впечатлениями со своими друзьями. У кого-то из них дома уже тоже появились люди, так что было, о чем поговорить, что сравнить.

– А что твой делает? – спросил Нимспей, приятель Майола.

– Да ничего особенного. Только с собакой несколько раз в арияд гуляет, – ответил Майол. – Он считает, что так нужно. Мы с Картесом, как он, не гуляли.

– Ааа, точно! У тебя же еще собака с Земли есть! – вспомнила Аонила, еще одна ученица из класса Майола. – Ну, вы, конечно, крутые!

– А у нас она следит дома за порядком, за садом, – продолжил Нимспей. Так прикольно за ней наблюдать! Пока. Суетится, возится, кряхтит… Старается! У наших соседей тоже есть человек. Так они познакомились и теперь вместе на пробежку ходят.

– А зачем? – удивился Майол.

– Их так учили.

– Кто их так учил? Они тоже в каком-то педагогиуме что ли сначала были?

– Она говорит, были. На Клетионе. Бегать им полезно для здоровья, – пояснил Нимспей.

– И в инструкции написано, что нужно обязательно давать им время для занятий спортом, – добавила Аонила.

– А наш никуда не ходит, никаким спортом не занимается. Спрошу у него, почему, – сказал Майол.

***

Практически весь арияд Авдею пришлось провести одному, не считая компании Картеса, который не только был отличным собеседником, точнее слушателем, но и терпеливейшим педагогом. Он легко выдерживал все ошибки и произношение Авдея, который начал изучать пратиарийский. Деш, по его просьбе, оставил ему кое-какие пособия для этого, по которым пратиарийцы учат земной язык.

Многочисленные упоминания в разговорах носителей, лабораторий, стабилизаторов, принципов и многого другого привело Авдея, человека, имеющего непосредственно отношение к науке, к мысли напроситься в лабораторию Деша, чтобы увидеть, что собой представляют и носитель, и, собственно, Земля. По возвращении Деша он так и сделал, хотя он понимал, что это, скорее всего, окончательно уничтожит его представления о мире, космосе, вселенной.

Дешу пришлось вызывать гон, чтобы быстро спуститься из дома вниз до стартов вместе с Авдеем, ведь Авдей не мог скользить по воздуху.

– Как тебе Мантама? – спросил Деш Авдея. – В прошлый раз, когда мы из университета летели, ты, наверное, ничего и запомнить не успел?

– Мантама это…? – попытался вспомнить Авдей.

– Это наш стацион. Город, по-вашему. Второй по величине на Калипре. Калипр – это, считай, планета.

– Дороги у вас причудливые! – сказал Авдей, когда гон подныривал под очередную.

Авдей не стал заострять внимание на том, что ему показалось менее странным. В частности на мысли, на которой он поймал себя, что здесь все в сущности очень схоже с Землей, только очень сильно внешне перефразировано.

– Разве?

– Вам не приходила мысль сделать их шире, или перила устроить, хотя бы бортики. Рухнешь, так, может, успеешь уцепиться за что-то.

– Не приходила, – улыбнувшись, ответил Деш.

– Ну, вообще-то да. Вы же спокойно с них соскальзываете. Зачем вам это нужно?

– На самом деле мы их и не делаем. Это деревья отпускают лианы и укрепляются ими в окружающих скалах. Мы просто направляем их туда, куда нам нужнее. А когда лиана взрослеет, она становится почти плоской и выгибается, по мере дальнейшего роста, хоть и не значительного.

– Мне приходила в голову эта мысль, когда я уперся однажды в дерево. И еще эта поросль внизу… Красиво смотрится!

– Все просто, нужно и при этом красиво! – отметил Деш. – Ты еще не видел, как потрясающе выглядят сиклановые леса при перелете межу линиями!