Принципы и несчастная гордость

Скоро собираемся и едем по нужному адресу. В дороге Рома отвлекает меня какими-то историями. Но сам при том дико нервничает. Это видно по его напряжённым плечам, по его слишком громкому голосу. Я улыбаюсь и стараюсь не думать о плохом. Все будет хорошо! Все будет хорошо! Как мантру, повторяю я про себя всю дорогу.

Возле военного комиссариата тьма народу. Куча молодых парней и тех, кто их провожает. Нас с Ромой встречают друзья и родственники.

Отношения с родителями Ромка так и не наладил. Но после наших долгих разговоров по душам, стал периодически им звонить.

Я, как и обещала Надежде Андреевне, поговорила с Ромой. Но я не наезжала на парня и не наседала. Я полностью была на стороне Ромы, и всячески старалась его поддерживать.

Сказала ему только, что обида это самое противное чувство, и его лучше отпустить. Да, родители поступили неправильно. Я тоже так считаю. Но Ромка таит в себе эту обиду, и здесь уже она может нанести ему вред.

Я ничего не советовала и тем более не убеждала, его переехать в свой отчий дом. Просто мы поговорили по душам. Мы вспомнили ещё раз дядю Мишу и вместе съездили на кладбище. Один раз я даже затянула Ромку в церковь, чтобы помолиться за бабушку и дядю и отпустить уже их с Богом из своих мыслей.

И случилось какое-то изменение. После наших бесед и церкви Ромку будто подменили. Он стал звонить родителям и братьям. Но переезжать не захотел. Не скажу, что отношения теперь у них стали идеальными. Нет. Но хотя бы они общались.

– Ромка, я тебя люблю. Слышишь, – бормочу ему на ухо.

Я вцепилась в него с такой силой, что меня, наверное, будет не оторвать даже клещами.

– Слышу, Анют. И я тебя люблю. Сильно люблю. Больше всей жизни, – признается Рома, и тут я не выдерживаю.

Горькие слезы обжигают мои щеки. Я утыкаюсь ему в грудь и уже откровенно начинаю плакать.

– Ну Анютка, ты чего малышка? Как будто я на плаху иду, – пытается быть веселым Рома, а у самого голос серьезный-серьезный. Да и объятья такие крепкие, что не отпрянуть.

– Ромка, пиши, как сможешь, хорошо. Я буду ждать каждой весточки, каждого письма.

– Письма точно буду писать. Они разрешены. А остальное, если будет возможность, конечно, Анютка.

– Ну все. Роман, пора идти. Прощайся со всеми, – отвлекает нас Надежда Андреевна.

– Ок! – немного растерянно произносит Рома и целует меня.

Я нехотя отпускаю его, чтобы он смог попрощаться с друзьями. Он жмёт им руки, с кем-то обнимается. Парни смеются, пытаясь смягчить напряжённую обстановку. После Рома целует маму и обнимает отца. Тот по-отечески хлопает его по спине и говорит напутствие.

Рома снова подходит ко мне и вытирает с моего лица мокрые дорожки слез. Целует, крепко прижимает к себе на прощание.

– Сообщи, куда тебя распределят. В какой город. Хорошо? – обеспокоенно тараторю я, повторяя без конца одни и те же слова.

Мы уже всё обсудили по миллиону раз, но я все равно переживаю. Все от нервов и от стресса.

– Люблю тебя, Анют. Береги себя. Не давай никому в обиду. Если что, обращайся к Марку. В любое время. Поняла? – тихо говорит Рома, шумно вдыхая запах моих волос.

– Хорошо. И ты. И ты себя береги, – хнычу я.

– Обещай не реветь. Ну все, пора. Люблю тебя, малышка. Безумно люблю. Помни это, – Ромка целует меня в последний раз и отстраняется.

Сжимает мою ладонь и подмигивает, а потом уходит…

Я утыкаюсь в свои ладони и начинаю реветь в полную силу. Ко мне подходит Лера с Варей и крепко обнимают.

– Ну все, все, не реви. Ромка же сказал – не рыдать, – успокаивает меня Варя.

– Анютка, все будет хорошо. Не расстраивайся. Ну, посмотри. Все нормально. Жизнь не остановилась, – поддерживает и вторая подруга.

От их слов мне сделалось только хуже. Я смотрю на удаляющуюся спину своего парня и не верю этому. Не верю, что он уходит.

Вскоре, когда Рома скрывается из виду, мы едем по домам. Друзья не разрешают мне остаться одной, и мы заваливаемся к Марку всей дружной компанией. И я им благодарна за это, иначе я бы сошла с ума одна. Так сильно скучаю по нему.

Так сильно его люблю! И непременно буду ждать! Все будет хорошо!

Эпилог

Аня

– Ну, где же ты Березов? – бормочу сама себе под нос, всматриваясь в туманную дымку горизонта.

Я приехала на пол часа раньше прибытия поезда. И сейчас уже была готова бежать по рельсам навстречу поезду. Невыносимо трудно было держать себя в руках.

Проходящие мимо люди, наверное, думали, что у меня не все в порядке. То я нервно притаптываю ногой, то тереблю непослушные длинные волосы, бесконечно проверяю время на часах и постоянно разговариваю сама с собой.

В принципе я не считала себя сумасшедшей. Ведь последний год был поистине самым тяжёлым для меня.

Все началось, с того, что по распределению Ромку отправили в самую-самую дальнюю точку на карте. Семь тысяч девятьсот восемнадцать километров – таково было расстояние между нами. Его отослали в какое-то село под Якутском. И это было катастрофически далеко. Почти пять суток езды на машине. А по деньгам нереально много.