Принципы ведения войны

Моральный эффект победы увеличивается не только пропорционально величине всех задействованных вооруженных сил, но и растет в геометрической прогрессии в зависимости как от величины боя, так и его интенсивности. В разбитой части порядок легко восстанавливается. Как отдельная замерзшая конечность легко согревается теплотой всего тела, так и мужество разгромленной части легко возрождается при прикосновении с мужеством всей армии, как только она к ней присоединяется. Если эффект небольшой победы не исчезнет бесследно, для противника он все же будет частично потерян. Совсем другое, если сама армия терпит сокрушительное поражение; тогда все рушится одно за другим. Большой огонь дает больше жара, чем несколько маленьких.

Если пленные и захваченные пушки — это то, благодаря чему победа преимущественно обретает твердую субстанцию, выкристаллизовывается, то и план боя должен рассчитываться на них; уничтожение противника большим числом убитых и раненых кажется здесь просто средством для достижения цели.

Из этого возникает правильный инстинкт для ведения войны в целом и особенно для больших и малых боев: сохранить свой тыл и захватить тыл противника; это следует из понятия победы, которая, как мы видим, выходит за рамки простого убийства живой силы противника.

В этом стремлении мы видим первое уточняющее определение боя, которое вполне универсально. Невозможно представить себе бой, в котором это стремление, в одностороннем или двустороннем порядке, не выявлялось бы наряду с простым приложением силы. Даже самая маленькая войсковая часть не бросится на противника, не подумав о пути отступления, и в большинстве случаев она будет стараться перерезать путь отступления противника.

Если мы рассмотрим понятие победы в целом, то найдем в ней три элемента:

1. Большие потери физических сил противника.

2. Такие же потери моральных сил.

3. Открытое признание этого противником путем отказа от своих намерений.

Сообщения о потерях убитыми и ранеными с каждой стороны никогда не бывают точными и в большинстве случаев полны умышленных искажений. Даже на донесения о числе трофеев редко можно положиться; следовательно, когда оно незначительно, можно усомниться даже в реальности победы. Для потерь в моральных силах нет надежной меры, кроме трофеев; следовательно, во многих случаях единственное доказательство победы — отказ от борьбы. Именно отказ, а значит, признание себя побежденным действует на общественное мнение вне армии, на людей и правительства обоих воюющих государств и на всех прочих, кого это так или иначе касается.

Для полководцев и армий, не имеющих прочной репутации, это представляет одну из самых трудных, пусть и оправданных обстоятельствами, операций. Ряд боев, каждый из которых кончается отступлениями, может показаться чередой поражений, хотя в действительности это так и задумано, но это впечатление может оказать очень вредное влияние. Отступающему полководцу трудно бороться с моральным впечатлением, произведенным на общество и войска этими временными неудачами, не раскрыв своих истинных намерений и планов, что, конечно, совершенно не соответствует его главным интересам.

Чтобы привлечь внимание к особой важности этой стороны победы, мы напомним о битве при Зооре[12], трофеи в которой были не так уж велики (несколько тысяч пленных и 20 пушек). Там Фридрих заявил о своей победе, оставшись еще на пять дней на поле боя, хотя его отступление в Силезию было определено заранее и вполне соответствовало общей обстановке. Согласно его собственным словам, он полагал, что моральный эффект его победы ускорит наступление мира. Но до заключения этого мира потребовалось провести еще пару успешных операций, а именно битву при Геннерсдорфе и битву при Кессельсдорфе. И все же мы не можем говорить, что моральный эффект битвы при Зооре был нулевым.

Если от поражения страдают в основном моральные силы и если число трофеев, взятых противником, достигает невиданной величины, тогда проигранная битва становится полным поражением, которое не обязательно следует после каждой победы. Разгром происходит тогда, когда моральные силы побежденных расшатаны до такой степени, что делают невозможным дальнейшее сопротивление. Тогда не остается ничего, как только сдаться.

О значении боя

Поскольку война есть не что иное, как процесс взаимного уничтожения, тогда самым естественным и в нашем представлении, и, вероятно, в реальности было бы сосредоточение с обеих сторон всех своих сил в одно целое, и нанесение этими массами одного крупного удара, исход которого и определил бы победителя. В этой идее заключена, конечно, значительная доля правды, и, по-видимому, в общем очень уместно придерживаться ее и рассматривать мелкие бои как необходимые потери, вроде стружки с рубанка плотника. И все же, однако, этот вопрос не решается так легко.