Принуждение к контакту

И застыл, услышав, как где-то рядом кто-то крикнул: «Стой!» Кричал мужчина, кричал отчаянно, с надрывом.

Василий щелчком снял предохранитель, пригнувшись, добежал до густого кустарника, росшего на спуске с холма, и завалился за него, укрываясь от посторонних глаз. Если ему не почудилось, то это кричал сталкер, иных здесь быть не могло. Эти бандиты и мародеры иной раз умудрялись забираться в такие дали, что их тела находили даже в Бердске, в самом центре Зоны. В любом случае, встречаться с одним из представителей этого криминального сообщества было нельзя – он мог узнать Гуреева, который в свое время пачками арестовывал у периметра нелегальных ходоков «за речку». Да и суть их задания не предполагала ненужного внимания.

Человек появился довольно скоро, запыхавшийся и качающийся. Грязная одежда, похожая на летный комбинезон, висела на нем, как на вешалке. Лицо с острыми скулами обрамляла неопрятная борода, в лохматых волосах застряли еловые иголки. На спине – что-то похожее на рюкзак, на поясе – ржавый топор. Мужчина не очень походил на обычного сталкера, скорее на какого-то сумасшедшего, особенно с этим горящим взглядом.

Незнакомец выскочил из леса, тяжело отдуваясь, остановился на площадке перед бункерами. Заозирался, растерянно и с какой-то надеждой. Гуреев лишь сильнее вжался в пахнущий влагой мох, разглядывая мужика сквозь густые кусты. Что делать, если тот его заметит, Василий не знал. Наверное, придется убить. Но убивать ооновец не хотел, не видел в этом ни нужды, ни удовольствия.

Сталкер сделал несколько неуверенных шагов по площадке, переводя взгляд с одного бункера на другой. Осторожно приблизился к одному, что-то прокричал вниз, прислушиваясь. Потом повторил то же самое у второго бункера. Поправил топор, разглядывая что-то на ступенях, и осторожно начал спуск.

Когда мужчина скрылся внизу, Гуреев мучительно решал, что же с ним делать. Если это тот бункер, где Икар прятал посылку для Сан Саныча, то сталкер может обнаружить следы. К тому же там могло еще что-то остаться, об этом Василий мог только догадываться. И идти за ним вниз не хотелось, там могли быть ловушки. Но что-то следовало предпринять, хотя бы чтобы задержать или напугать незнакомца, иначе он может набрести на лагерь.

Мысль пришла самая банальная – запереть сталкера внизу. Если он и выберется, то очень не скоро, а за это время Сан Саныч и команда уже успеют уйти.

Гуреев перебежками приблизился к бункеру, держа на прицеле темный прямоугольник входа. За несколько метров перестал таиться и, разбежавшись, всем телом кинулся на массивную дверь. Петли хрустнули, истошно взвизгнул слипшийся металл, и створка захлопнулась, осыпав многолетнюю пыль с косяка. С внешней стороны никаких засовов не было, поэтому Василий схватил металлический уголок, оторванный от забора, и подпер дверь, припечатав его ботинком к земле.

Раздались глухие крики, еле слышный стук. Толстый металл гасил все звуки, дверь даже не двигалась под ударами сталкера. Гуреев попятился, дошел до кустов, развернулся и заторопился к своим, поднимая с земли обозначающие дорогу саморезы.

* * *

В лагере готовились к ночевке, устраиваясь прямо на земле и раскладывая тонкие термоодеяла. Полосатый, особняком, примостился среди корней деревьев, раскатав спальный мешок. На лежащем рюкзаке дожидались ужина выставленные банки с концентратом.

Гуреев доложил Сан Санычу об эвакуации Аскета, сообщил о странном сталкере, которого запер в бункере. Командир уточнил, не видел ли тот Василия, на что ооновец однозначно ответил, что нет. Сан Саныч одобрительно кивнул, сказал, что в противном случае пришлось бы убить сталкера: нельзя, чтобы группу видели не относящиеся к заданию люди.

После недолгого, но сытного ужина расположились на ночь, выставив дежурство. Сан Саныч приказал первую, самую легкую, часть ночи отстоять Гурееву, а дальше время поделили Ватсон и сам командир. Полосатого, по понятным причинам, в охрану лагеря не включили.

Никаких костров разжигать не стали, запретили пользоваться фонарями. Василию выдали прибор ночного видения, Ватсон помог выбрать позицию чуть в стороне от лагеря, но в пределах прямой видимости.

Вскоре небо потемнело, по лесу разлились тени. Сумерки незаметно сменились мраком, по кронам деревьев прошелестела ночная прохлада. Гуреев опустил окуляры ПНВ, устроился поудобнее. Голову сами собой заполнили мысли, вяло перетекающие из одной в другую, скользящие по нынешнему и совсем недавно прошедшему. О превратностях судьбы, о будущем и прошлом, о взаимосвязи принятых решений и наступивших последствий. Разглядывая кажущийся инопланетным пейзаж, Василий представлял себе предстоящий разговор с Олисовым, с товарищами по ОСНазу. Всегда тяжело расставаться, отрывать корни, но пора выбираться из лягушатника, пора заниматься настоящим делом. По приходе из Зоны нужно будет серьезно переговорить с Сан Санычем, или как там его на самом деле зовут.