Принуждение к контакту

Руслан споткнулся о лежащие на земле ржавые профили от какой-то конструкции, кубарем полетел вперед, врезался в насыпь. Улетел в траву штык-нож. Попытался встать, но целый свинцовый град придавил его к земле, заставил ужом отползать за вспухшую от влаги катушку с облезлым кабелем.

Левое плечо горело огнем, одежда липла к горячему и липкому. Громов, морщась, отогнул ворот и заглянул под куртку. Пуля прошла верхом и лишь продырявила мышцы плеча, пройдя навылет. Рана не страшная, но куда страшнее кровотечение. Если его не остановить, то скоро и без того ослабленный организм попросту отключится.

Громов поднял глаза и посмотрел на удаляющийся вертолет. Знакомый профиль красно-желтого КА-32 начинал сливаться с темным горизонтом, на вращающихся лопастях играли блики от молний. Вот вспыхнули стекла иллюминаторов. Уходящая было машина вновь показала нос.

Ему кажется или вертолет действительно разворачивается?

24 Руслан Громов, пилот спасательного вертолета

Новосибирская аномальная Зона

18 июля 2016 года

Если долго не получать желаемое, то может сдаться, что весь мир против тебя. Если слепо верить в свою счастливую звезду, в какой-то момент она может превратиться в дырку в грязной простыне. Если думать, что нет больше сил для борьбы, то придется найти силы, чтобы выкопать могилу.

Руслан не хотел копать себе могилу. Ни себе, ни Ткачеву.

Он сидел в темном шкафу, придерживая дрожащими пальцами скрипучую, норовящую открыться дверцу. Пальцы давно превратились в сгустки напряжения и боли, все замкнулось только на них. Побелевшие, они отчаянно впивались в тонкую рейку, превратившуюся в центр вселенной, в ту точку опоры, которая способна перевернуть всю жизнь одним движением. Не так беспокоили задубевшая от неудобного положения спина, ломящая шея и пульсирующее болью плечо с кажущейся горячей и тяжелой левой рукой, как эти три пальца, которыми Громов буквально закрывал себя от смерти.

Потому что, если дверца откроется или хотя бы скрипнет, он умрет. А вскоре умрет и Илья, оставшийся совершенно один в пустом лесу.

Вертолет не прилетел за ними. Он не поменял курс и не спустился на землю подобно ангелу. Он попросту обогнул подбрасывающую вверх камушки ловушку и ушел на юго-восток.

А раненый и смертельно уставший Громов остался лежать под свистом пуль, рыча вслед улетающей надежде бесполезные проклятия. Потом уткнулся лицом в землю, скрежеща оскаленными зубами, рванул на себя тугую траву, до хруста сжимая кулаки. Лежал и слушал, как щелкают затворные язычки сменяющихся автоматных рожков, как скупыми фразами перекидываются стрелки. И вдруг очень четко себе представил, что произойдет дальше. Сейчас к нему подойдут, не давая поднять головы. Потом выстрелят в затылок или куда-нибудь еще, но смертельно. Потом оттащат тело в одно из фермерских строений и бросят гнить в темноте. А то еще и в какую-нибудь ловушку засунут, чтобы скрыть причину смерти. Теплилась, конечно, мысль, что, может быть, просто хотят поговорить, что-то узнать…

Но, черт возьми, кто думает о разговоре стреляя в спину?

И тогда Руслан побежал. Весь подобрался, как пружина, собрал в кулак не силы, но волю. Прямо с земли бросился вперед, толкая телом душный воздух, и побежал к поселку, зажимая пальцами простреленное плечо. Пробежав несколько метров, нырнул в проем между домом и боксом, жадно хватая ртом воздух. Прижался спиной к бетонному забору и пополз между ним и боксом.

Быстрее, черт возьми! Быстрее! Уже слышны шаги!

Громов вывалился из щели между зданием и забором как раз в тот момент, когда с другой стороны коровника подбежали военные.

– Стой, сука! – заорал рыжий, вскидывая пистолет-пулемет.

Руслан вжал голову в плечи и прыгнул за ржавый молоковоз. Военный не стал стрелять, а ожидаемо рванул напрямик. Он почти пробежал всю площадку перед боксом, когда его рвануло вверх и в стороны, разрывая на куски, словно трухлявую тряпичную куклу. Без крика, без стонов. Раз – и только ошметки во все стороны…

Руслан не стал оглядываться. Ноги сами несли его вперед, и пилот не смог придумать ничего лучше, как приказать им повернуть к школе.

И вот теперь он сидел в шкафу в одном из пустых, покрытых пылью классов. Сидел и боялся скрипнуть дверцей.

Потому что в школе жил «демон».

Пилот, чуть дыша, наклонился вперед и посмотрел в узкую щель между вспухшими от влаги и времени стенками шкафа. В щель виднелся край пола с выцветшим линолеумом, казенно-зеленая стена с полоской побелки под потолком и ворох шевелящихся ворсинок, приютившихся на стыке стены и потолка. Эти ворсинки являлись частью большого, объемного нароста, неподвижно свисающего с потолка.

Чертыхнувшись про себя, Руслан проклял тот миг, когда решил залезть сюда. Спрятаться от преследователя – какая хорошая мысль! Только вот, если преследователь не появится, Громову скорее всего конец.