Принуждение к войне. Победа будет за нами!

А с начала 1944 года местные стали видеть в небе над озером Лукуба яркие вспышки, летающие огни, взрывы и еще много интересного. Понятно, что все это они приписывали богам и прочим духам. Так продолжалось почти весь 1944 год. С осени 1944-го надводные корабли перестали приходить в гавань, подводные лодки тоже появлялись лишь изредка. Постоянный немецкий персонал значительно сократился. Движение по реке стало заметно меньше. Немцы разобрали или подорвали часть построек и погрузочно-разгрузочное оборудование. При этом паромы, БДБ и лихтеры они потихоньку топили в море, у побережья. Наши водолазы проверили и насчитали на дне штук двадцать мелких судов класса БДБ или паромов типа «Зибель». В последний раз «яркий огонь, летящий вверх по небу», туземцы наблюдали над озером Лукуба в апреле 1945 года. После этого немцы окончательно свернули деятельность, убрав оттуда свой персонал. Правда, подлодки туда еще некоторое время заходили. Последняя появилась в конце ноября 1945-го. Ее командир, уходя, попрощался, сказав, что они обязательно вернутся. Правда, оговорился, что будет это не скоро. Видимо, поэтому, когда явились мы, нас встретили весьма благожелательно.

Естественно было предположить, что в мозамбикских джунглях гитлеровцы запрятали ракетный полигон. Наши технические спецы воодушевились и стали готовиться к походу на озеро. У нас ничего похожего на БДБ не было. Поэтому для начала туда послали «каталину» с десантниками и саперами, которая села на озеро. Немецкий полигон был найден довольно быстро. Он оказался покинут и демонтирован. Поэтому от подъема крупных сил по реке отказались, ограничившись рейсами «каталин». Я там побывал, опять-таки в составе экипажа одной из летающих лодок. Действительно, немцы оборудовали в джунглях пусковые шахты для ракет. Правда, и от них, и от прочих тамошних построек мало что осталось. Уходя, они там почти все подорвали и сожгли. Тем не менее можно было определить, что на полигоне было пять стандартных пусковых установки для Фау-2 и одна огромная пусковая площадка для ракет значительно большего размера. Причем осмотр местности (в частности, в окрестных джунглях, в радиусе нескольких десятков километров, были найдены места нескольких крупных взрывов, сопровождавшихся высокотемпературными пожарами, видимо, отказавшие при пусках ракеты падали в лес) показал, что пусковыми установками пользовались весьма интенсивно. Оттуда явно были осуществлены десятки запусков. Нашлись там и кое-какие обломки ракет, а также обрывки документации. Больше всего повезло инженер-полковнику Василёву, который нашел среди прочих брошенных бумаг эскизную прорисовку очень большой ракеты, практически ракетного корабля…

– В каком смысле «очень большой»?

– Про двухступенчатую ракету А-9/А-10 представление имеешь? Ну так вот, к ней пририсовали третью ступень в виде четырех разгонных блоков размером поболее стандартной Фау-2…

– Так это же получается практически немецкий вариант нашей «семерки», которая Р-7?!

– Точно. Тем более что потом, уже в Москве, Василёв передал эти эскизы некоему полковнику Сергееву…

– Это Королеву, что ли? Ну ни фига себе!!!

– Именно. Интересно, что на эскизе был гриф секретности и дата – ноябрь 1943-го. Больше никакой документации на эту ракету найдено не было. В принципе нельзя исключать, что эту суперракету в числе прочих тоже запускали с африканского полигона. Вот только сколько было пусков, с какой целью и с какими результатами, можно только предполагать. Зная низкую надежность брауновских ракет, трудно допустить, что немцы добились каких-то положительных результатов с этим монстром. Хотя, конечно, ничего нельзя исключать. В общем, получается, что и у нашего «Востока» прослеживаются некоторые «немецкие корни». Такие дела.

– А дальше?