Принуждение к войне. Победа будет за нами!

– Ну, это как раз нетрудно, герр немец-перец-колбаса. Все недобитки и адепты святого Адольфа традиционно тусуются где-то там, поскольку в вашей ФРГ за неонацизм и по сей день судят весьма сурово. Ты сам, кстати, не нацист?

– Ньет.

– А кто же ты? Кто вы, доктор Зорге?

– Йа патриот Гьермании.

– Замечательно. Мой дед с такими, как ты, «патриотами» четыре года воевал, жалко, что всех не перебил. И что, у вас небось уже и в высших сферах Евросоюза поддержка имеется?

– Йа на этот вопрос нье бюду отвечьат. Что будьешь делать дальше, Ванья? Ти всье равно не сможьешь что-то измьенить…

– Смогу, родной мой Фриц. Уже смог. Интересующие тебя материалы сегодня попали к кому надо. По назначению.

– Это к комьу? К вашьим продажньим клоунамь из правьительства или спецьслюжб? Да оньи завтра будьут у тьех, кто мнье платит!

– Нет, Фриц. Ты ошибаешься. Бумаги попали к Сталину.

– К комьу?!

– К Сталину Иосифу Виссарионовичу. В 1946 год. Понял или по буквам повторить?

– Ты врьешь. Что, в вашьей дьикой странье кто-то построиль машьину врьемени?

– Я не знаю, кто ее построил, но она действительно существует. И работает. И то, что тебя интересует, уже находится именно там, где я сказал. Может, осознав это, ты теперь сам застрелишься, а?

– Нье дождьешься, Ванья…

При этих словах его правая рука метнулась куда-то вниз. Как видно, нервы у арийца все-таки сдали… Мне ничего не оставалось, как надавить на спуск. И почувствовав пульсирующую отдачу автомата в руку и плечо, наблюдать, как голова незадачливого агента, нанятого неонацистами за деньги, мгновенно исчезла в вихре темных брызг, непоправимо загадивших салон машины. Ну, похоже, вот и все. Уняв адреналиновую дрожь в коленках, я подошел к люку и, приподняв крышку, кинул глухо брякнувшие при падении автомат и запасные магазины туда. Пусть уж оно лежит там, где лежало, а доблестная полиция выясняет, чьи это художества. Я задвинул крышку люка и, снимая перчатки, пошел прочь.

Я отошел метров на двести, когда собиравшийся почти сутки дождь наконец сгустился в душной ночи. И с неба полило, густо и качественно. Я метнулся под крышу трамвайной остановки на повороте, где, кроме пустой скамейки, торчал еще и закрытый киоск. Раньше эти торговые точки работали круглосуточно, но потом, когда их владельцам последовательно запретили продавать сначала водку, а потом и пиво, их число начало стремительно сокращаться. Поскольку газировка, курево, сок и жвачка в наших широтах большой прибыли не приносят. А те ларьки, что, как и этот, еще остались, работают максимум до 21.00–22.00. В общем, вокруг по-прежнему никого не было. Да и какой дурак будет шляться по улице в пять часов утра? Разве что я… Дождь попер какой-то прямо-таки осенний. Лило буквально стеной и минут двадцать, не меньше. А когда потоки иссякли и на лужах успокоились последние пузыри, я глянул в ту сторону, откуда пришел, и увидел нечто странное. Внедорожника, который с этого поворота прекрасно просматривался, на прежнем месте не было. Что еще за фигня? Куда это он делся? Я инстинктивно кинулся назад. Нет, точно, пропала машина. Словно ее там никогда и не стояло. Ни малейших признаков. Как это может быть, интересно знать? Даже несмотря на дождь, я прекрасно слышал, что мотор точно никто не включал. А уж мысли о том, что за двадцать минут кто-то взял, да и уволок машину, к примеру, эвакуатором или на буксире, у меня и вовсе не возникло. Полная чушь. Мистика. Ерунда антинаучная. Что сегодня – постный день у сурков? Иначе почему случилось столько абсолютно непонятных вещей, именно сегодня и именно со мной? В люк я, естественно, заглядывать уже не стал. Итак, внедорожник исчез, словно растворился (хотя вроде бы был отнюдь не сахарным), дождь напрочь смыл все следы.

Ну и ладно, чего же мне еще желать? Все равно сегодня в моей голове уже наметалось столько всего, что сразу и не разберешься. Во всяком случае, без поллитра. На этой мысли я вдруг осознал, что уже иду по улице, немузыкально насвистывая себе под нос мелодию песни «На позицию девушка провожала бойца». Причем иду я не вверх, параллельно трамвайным путям, то есть домой, а вправо – зачем-то волокусь обратно, к порталу. Словно ноги сами понесли меня туда – проверить, как оно там. Вообще-то мысль невредная, учитывая, что недавние визитеры могли быть и не одни. Вдруг еще кто-нибудь в гости придет, а у меня, понимаешь ли, патроны кончились.