Приоритетное направление

Залп ВОСов создал на флангах наступающей группы непроходимые огненные стены, позволив сосредоточить всю огневую мощь группы на фронте. Бойцы перешли на бег, щедро поливая все впереди себя из пулемётов и отстреливая короткими очередями мутов, сумевших выжить в мясорубке, устроенной пулемётчиками.

А дальше мне стало уже не до наблюдения за боем, уроды очень быстро очухались от неожиданной атаки и рванулись в контратаку. И у меня появилось множество целей, а ещё нужно было реагировать на целеуказания Шила, который оказался бы идеальным вторым номером, если его обучить правильному докладу, нужно контролировать работу Михалыча, так что сам бой я почти не помню, только отрывочные эпизоды, как в старом клипе.

Вот непонятно откуда выскакивает мут с гранатой в руке. Выстрел, цель поражена.

Урод с непомерно длинными руками раскручивает что-то над головой. Похоже, это и есть тот самый «пращник», о которых говорил Борис. Выстрел, промах, ещё выстрел. Есть, попадание в плечо, в ближайшее время угрозы не представляет.

Три мута пытаются установить что-то на треногу. Слишком далеко. Быстрый разговор с Михалычем – и «что-то» отлетает в сторону, искря и рассыпая обломки.

Со стороны ворот Углового к мутам тянутся три, нет уже пять, цепочек трассеров. Явно крупнокалиберные пулемёты. Значит, Лесной смог «дозвониться» до защитников посёлка и помощь будет. Но бойцам основной группы от этого не легче, боясь попасть по союзникам, пулемётчики отстреливают только дальние скопления противника.

У наших парней дошло до рукопашной. Стреляю, почти не целясь, неважно куда попасть, даже если просто сбить движение – уже хорошо. Выстрел, выстрел, смена обоймы, выстрел.

Все, муты в районе миномётной батареи или уничтожены, или, по меньшей мере, выведены из боя. Редкие шевеления раненых пресекаются короткими очередями. Бойцы Карабаса заняли круговую оборону, присев на одно колено и ощетинившись во все стороны стволами. Малой, держа пулемёт в одной руке, другой тащит за эвакуационную петлю тело кого-то из бойцов. Не вижу, кто это и в каком он состоянии, а смотреть на планшет некогда. Бой ещё не закончен, но, пока затишье, в темпе меняю обойму на полную.

Черт, накаркал! Неожиданно из кучи тел прямо на лейтенанта выскакивает урод с дробовиком. Мы стреляем одновременно. Я, Никель и мут. Урода разваливает почти пополам, но и лейтенант получает сноп картечи почти в упор и словно подрубленный валится на спину.

– Здесь Карабас! – хриплый голос в наушнике. – Группе прикрытия сбор по варианту А, повторяю, сбор прикрытию, вариант А. Связистам – по обстановке.

Откатываюсь к Шилу, хлопаю его по плечу и бросаюсь собирать пустые обоймы. Не фига себе – я отстрелял шесть десятков патронов, вон шесть обойм сиротливо лежат в кучке. Хватаем рюкзаки и, навьючившись как верблюды, бежим в сторону Карабаса. Никогда не думал, что с тремя рюкзаками за спиной можно лететь как птица. В двух шагах позади меня такой же птицей мчится Шило, только вот те хрипы, которые он издаёт, больше подходят не птице, а как минимум смертельно раненному дракону. Пока бежим, слушаю эфир, голоса все хриплые, дыхание сбито – видно, что этот бой всем дался нелегко.

– Командир ранен! Майонеза сюда!

– Майонез выбыл!

– Здесь Эдди. Подходим с десяти.

– Принято.

– Кто ближе, окажите помощь командиру.

– Отставить! Здесь Якут, я с Никелем. Все под контролем.

– Внимание! Кто знаком с китайскими миномётами?

– Я знаю чуть-чуть. Это Михалыч, ага.

– Здесь Енот. Движемся к воротам. На два часа от вас группа мутов. До тридцати голов. Дойдут минут через пять.

– Принято. Михалыч, давайте быстрее. Рюкзаки можешь бросить.

– Уже подходим. С пяти часов.

Все. Добежали. Швыряю рюкзаки в кучу и успеваю только сделать пару глотков воды из гидратора, когда Карабас указывает мне направление. Блин, вот чутьё у мужика! Не успел я присесть на колено, как взрывается одна из растяжек, оставленных мной в тылу нашей позиции, и тут же практически на месте моей бывшей лёжки появляется группа мутов. Ого, аж двое с пулемётами. Выстрел! Черт, промах! После такого кросса это неудивительно, дыхание как у загнанной лошади, руки потряхивает от самого плеча. Ещё выстрел. Есть, один пулемётчик валится на спину. Выстрел! Второй выронил пулемёт. Естественно, трудно удержать оружие, если тебе оторвало левую руку. Можно перевести дыхание, остальные уроды пока не опасны. А у меня остался один экспансивный патрон в обойме, дальше придётся стрелять бронебойными, так что можно подпустить цели чуть-чуть поближе. Хотя пока есть пара минут, можно успеть набить две-три обоймы экспансивными. Сперва хотел поручить это дело Шилу, но после нашего кросса каторжник все ещё дышал как паровоз, а с таким тремором рук он, боюсь, патроном в обойму не попадёт. Да и вообще, считается, что свои обоймы настоящий снайпер должен набивать сам.