Приоткрой свое окно. Программа восстановления после продолжительного стресса, тревожного расстройства, травмы и ПТСР

Парадокс заключается в том, что удобства современного мира только усугубляют эти проблемы. Мы сталкиваемся с постоянными требованиями, сроками, давлением времени и технологиями, которые позволяют нам преодолеть ограничения природы. Очевидно, что доступ к электронным устройствам 24/7 подпитывает миф о «многозадачности», затрудняя для нас отключение от подпитки социальных сетей или от электронных поводков, тянущихся к нам из нашего офиса. Тем не менее этот постоянный электромагнитный шквал – как правило, вне нашего осознанного понимания – также поддерживает наши системы ум – тело включенными. От быстро движущихся автомобилей, поездов и самолетов до быстро меняющихся изображений и звуков вездесущих телевизоров и радиостанций в общественных местах, до компьютеров и карманных устройств, к которым обращаемся в моменты скуки, мы постоянно получаем электронную стимуляцию. Даже нечто такое «старомодное», как электричество, позволяет нам подавить наши естественные биоритмы, предназначенные для сна, возвращения целостности и восстановления. И плюс к тому мы дополняем технологическое подавление наших систем различными веществами – рецептурными лекарственными препаратами, рекреационными препаратами, антацидами, слабительными веществами и средствами для улучшения сна. Кофеин, никотин и сахар помогают нам искусственно мобилизовать энергию и в краткосрочной перспективе сконцентрировать наше внимание, в то время как алкоголь помогает нам расслабиться в конце дня. Другими словами, эти удобства обеспечивают нам все более творческие способы подавления нашей внутренней системы, и в итоге мы все более и более отдаляемся от нашей врожденной способности к самонастройке и саморегуляции.

Наконец, современный мир гораздо сложнее, чем мир наших пещерных предков. Неопределенность, сложность, неустойчивость и двусмысленность – это «символические угрозы», то есть они редко требуют немедленных решений, связанных со смертельной опасностью для нашего физического благополучия. Тем не менее они все равно включают нашу палеолитическую внутреннюю проводку «бей-или-беги», при этом не имея прямого выхода, где можно было бы использовать все активированное напряжение, которое мы мобилизуем, и не имея очевидной конечной точки, когда мы можем дать себе «отбой». Стрессогенные факторы, на которые мы настроены, как на наиболее нам угрожающие – и на которые, следовательно, мы должны мобилизовать больше всего энергии, – это те, которые мы воспринимаем как новые, непредсказуемые и неконтролируемые, и эти три прилагательных как раз довольно хорошо описывают современную жизнь. Разве удивительно тогда, что мы все коллективно испытываем хроническую боль, бессонницу, запор, сексуальную дисфункцию или физические заболевания, вызванные нарушением деятельности иммунной системы? Что мы теряем способность смотреть на лес, чтобы увидеть деревья, неосознанно делая приоритетным мимолетное, а не то, что важнее для нашего счастья, успеха и благополучия в долгосрочной перспективе? Что мы чувствуем себя одинокими, оторванными и неудовлетворенными в наших отношениях? Что мы боремся с апатией, выгоранием, тревогой, депрессией, бесчувственностью и бессмысленностью? Мы выдыхаемся, утомляя наши системы ум – тело, управляя ими теми способами, под которые они не были заточены.

Хотя эта рассогласованность влияет на всех нас, она особенно остро влияет на людей, работающих в условиях повышенного стресса. От необходимости за долю секунды сделать тактический выбор, как реагировать во время кризисной ситуации, до решений с высокими ставками, часто имеющими серьезные последствия для бизнеса, стратегии или политики, а иногда и влияющими на жизнь или смерть людей – умение сохранять спокойствие, беспристрастность, сострадание и решимость в ситуациях с высоким уровнем стресса имеет решающее значение. Тем не менее чем больше мы перегружаем свою внутреннюю систему и исчерпываем себя, тем дальше за рамки досягаемости мы отодвигаем способность эффективно принимать решения. Неудивительно, что во многих подобных ситуациях растет озабоченность по поводу принятия импульсивных решений, основанных на неверных суждениях, а также относительно неэтичного или насильственного поведения и морального вреда.

У 4–6 % мужчин и 10–13 % женщин в Соединенных Штатах по крайней мере один раз в жизни было зафиксировано развитие ПТСР; показатели пожизненного ПТСР более чем в три раза выше среди мужчин, переживших воздействие боевых действий, и женщин, подвергшихся сексуальному насилию.