Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!

– Будешь. – Прапорщик покосился на девушку. Ничего вроде, только тоща больно, даже в комбинезоне видно, что тоща… Да только по-настоящему справной бабе летать невместно, справная баба крепко за землю держится… Да ладно, тут, почитай, никаких баб не имеется, сплошной Интернет да жена майора Репрингера, от которой расстройства еще больше, чем от Интернета. – Ладно, пойдем к твоей «птичке», поглядим. Но учти, должна будешь, обещала, никто тебя за язык не тянул, а уж чем отдавать – сама думай, красавица!

«Понятно, что не деньгами и не цацками из Зоны, – подумала Ночка, – понятно чем, только Кардан – это все-таки не жирный майор, с Карданом можно просто по-дружески, вроде как водки выпить… Не девочка, в конце-то концов!»

Кардан управился с заменой мотора за пару часов, скоро начнет светать, и пора бы лететь…

– А кто должок отдавать будет? – грубовато спросил прапор. Вроде и в шутку, а на самом деле понятно, что не шутил. Вон как рожа-то разгорелась, хотя и заметно, что неловко ему!

– Прямо сейчас, что ли? – растерялась Ночка. – Здесь?

– А когда же еще? – искренне удивился Кардан. – Ты то ли вернешься, то ли нет – кто знает? А мне свое получить требуется, организм застоялся, вредно это для организма! Ты что, думаешь, я пошутил? Нет, девонька, это я раньше шутил, а сейчас – какие шутки! Ну, не здесь, конечно, понимаю, здесь условий нет, обстановка неподходящая, все мне кажется, что твоя «Совушка» на нас смотрит, а я под приглядом не привычный. Пойдем лучше ко мне в каптерку, у меня там и выпить найдется, и закусить, и диван тоже имеется, а потом – глядишь, и понравится, и лететь расхочется, завтра ночью полетишь. Я к тому времени и управление как надо настрою – тебе же лучше!

– Пошли, – поморщилась Ночка. – Мне ведь не завтра, мне сегодня надо. А пить я не буду, Зона пьяных не любит, как-нибудь так потерплю, без обезболивающего. Только ты давай, это… по-быстрому… Мне лететь надо.

– По-быстрому, ишь ты! Потерпит она… без обезболивающего, – недовольно пробурчал обиженный прапорщик. – Ладно, будет тебе и по-быстрому, и со свистом, так что взялась терпеть – терпи! Раз потерпишь, два потерпишь, а там, глядишь, и привыкнешь. Если, конечно, вернешься из своей Зоны. А не вернешься, так мне хоть будет что вспомнить…

А еще через полчаса Ночка уже летела над сизым предрассветным предзоньем. Светало. Кардан сунулся было проводить, но она его отшила злым бабьим матом, он сдулся и отстал. Когда наспех отремонтированная «Совушка» медленно и тяжело потянула в сторону периметра, прапор и вовсе раскис, ссутулился и нога за ногу побрел в свою каптерку. Кардану почему-то стало так тошно, что к подъему он вдребезги напился и отправился бить морду майору Репрингеру, хотя тот был здесь совершенно ни при чем. Мордобой, однако, не состоялся, потому что пьяный прапорщик забрался на попавшуюся по дороге пулеметную вышку, шуганул оттуда салагу-пулеметчика и принялся палить по пулеметным точкам периметра, выкрикивая разнообразные матерные слова и умело мешая остальным пулеметным расчетам выполнять боевую задачу. Убить Кардан никого не убил, даже не ранил, потому что солдаты, правильно оценив ситуацию, немедленно попрятались кто куда, но вот проблем себе настрелял не меньше, чем пустых гильз валялось вокруг вышки. А когда закончились патроны, он так и уснул в обнимку с крупнокалиберным пулеметом, и только тогда осмелевшие соратники повязали бешеного прапора и отволокли на губу. Пусть хоть проспится перед трибуналом, сердечный!

Ночка. Предзонье. Я тебя забыла, сталкер!

Сталкер выпрыгнул через пару минут после того, как Ночка сбросила хабар. Маячок, вложенный в мешок с хабаром, исправно показывал его местоположение – километрах в двух за разломом, недалеко от обглоданных Зоной позиций древнего зенитно-ракетного комплекса С-75. Где-то неподалеку еще должен быть слабенький «трамплин»… Ночка помнила, как почти сразу после того, как сталкер прыгнул, ее «Совушку» тряхнуло и подбросило вверх. Значит, сталкер где-то рядом с «трамплином»… лежит. Садиться там, особенно с нештатным двигателем и кое-как работающим управлением, было сущим безумием, но ее и это не пугало. Безумием больше, безумием меньше… Такая уж выдалась ночка… Неправильная ночь, ночь не в счет, ночь печали, ночь беды… Эх, ночка-ноченька, темная сестричка…