Природа боится пустоты

Если же говорить о структуре вселенной, которую античная мысль соглашалась признавать истинной, то речь шла лишь о какой-либо адаптации системы концентрических сфер, ведь ее принял Аристотель, а следом за ним — стоики. С середины III века до нашей эры начинается подъем этой философской школы, которую можно считать естественной реакцией на кризис переусложнившейся метафизики. Если среди профессиональных интеллектуалов был более популярен неоплатонизм, то простые образованные люди не желали и не могли вникать в тонкости абстрактных учений. Требовалась какая-то простая и стройная картина мира, построенная на твердой почве понятных физических явлений. В этом смысле учение стоиков, ориентированное на приобретение добродетели посредством умственного развития, стало наиболее влиятельным философским направлением эллинистического мира и лишь укрепило свои позиции при владычестве прагматичных римлян. Физическую основу для своих воззрений стоики взяли у Аристотеля, но в целом вопросы естествознания их мало волновали, потому, сформировав простое и связное учение, они окончательно переключились на логику и этику.

Полагалось, что мир является живым божественным организмом, который управляется единым законом — логосом. Высшая власть исходит с небес в виде первичной субстанции — эфира (иногда эту роль отводили огню или огненной пневме), — различной концентрацией которого объясняются свойства земных веществ. Таким образом, все существующее телесно и даже сила представляет собой тончайшую материю, и вся она (то есть весь мир) являет единое целое с Божеством. Можно сказать, что физика стоиков представляла собой пантеизм. Мир описывался ими как система вложенных друг в друга концентрических сфер с Землей в центре. Вся эта конструкция имела конечную протяженность, за границами которой находилась пустота: безграничная либо же просто очень большая. Шарообразные небесные тела состояли из огненных земных испарений, а Солнце поднималось и опускалось по небу, чтобы захватить как можно больше этого питания. Здесь мы видим апелляцию даже не к Аристотелю (который решительно отвергал столь наивные воззрения), а к более древним мыслителям, чья позиция, очевидно, была недалека от простых народных верований.

Об орбитальном движении Солнца стоики не знали: летом оно поднималось выше, а зимой — ниже, и, пожалуй, это все, что замечает обычный человек. Попятное движение планет также представлялось чем-то неважным: блуждающие звезды просто оборачивались вокруг Земли медленнее обычных, да еще замысловато колебались вверх-вниз, каждая в своем интервале. Разумеется, ни о каких серьезных попытках доработать теорию гомоцентрических сфер речи не шло, да и не могло идти. Большинство приверженцев стоицизма не владели геометрией, тем более на таком уровне, чтобы понять построения Евдокса и Калиппа.

Многие современные авторы видят здесь чудовищный шаг назад, ведь уже пифагорейцы знали, что у каждой планеты имеется не только суточное, но еще и собственное замысловатое движение по наклонной орбите. Платон и Аристотель соглашались с этим фактом, хотя и не являлись профессиональными астрономами. Последние к тому моменту и вовсе занялись установлением различных аномалий в перемещениях небесных светил. Здесь, однако же, нужно понимать следующее. Как бы мы не относились к учениям Платона и Аристотеля, но оба этих человека, безусловно, являлись умнейшими и образованнейшими людьми своего времени. У них обоих было много последователей, но лишь немногие могли встать с ними на одну ступень, охватив своим интеллектом сразу столь многое. Если же говорить об античных математиках, которые развивали астрономические теории, то это всегда были люди с исключительными способностями к вычислениям и геометрии, а таких людей во все времена рождается немного. В античности просто не могло быть много людей, способных разобраться в небесных движениях. К тому же астрология все равно не зависела от точности любых построений, и если требовалось не только предсказать затмение, но и узнать, что именно говорят звезды касательно какого-либо вопроса, то здесь большим успехом пользовался харизматичный демагог, а не талантливый математик.

Иными словами, весь объем древних астрономических знаний держался на записях вавилонских и египетских жрецов, которые не занимались построением осмысленных теорий, а также — на работе относительно небольшого числа талантливых эллинов, которые сумели получить щедрое содержание при Александрийском Музее либо где-то еще. Большинство греков и римлян не имели ни способностей, ни времени, ни средств, чтобы просто изучить геометрию на том уровне, который позволил бы вычерчивать траектории планет с помощью эпициклов. Даже такие просвещенные римские авторы как Цицерон (I век до нашей эры) или Сенека (I век нашей эры), а также греческие доксографы — составители многочисленных популярных энциклопедий — не были знакомы с современными математическими теориями и принимали взгляды стоиков на устройство Космоса, как единственно разумные.