Природа. Дети

Ночью разыгралась буря. Ураган врывается в домик бакенщика сквозь раскрытую дверь, выбивает стекла, сметает все со стола. Костя дома один: дядя на реке, Нюра ночует у бабушки в деревне.

Костя пробивается сквозь плотную стену ветра к реке. Грохочет гроза. «Ему хочется куда-нибудь убежать, спрятаться, укрыться с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но сейчас же Косте становится стыдно. Он, Костя Голованов, струсил! А может, с дядей Ефимом что случилось и ему надо помочь?» Этот первый приступ страха Костя преодолевает, возвращается в домик, прибирает все сметенное ураганом. Возвращается дядя. Ему сильно помяло бревном руку. Но это не главная беда: погас бакен в самом опасном месте, а через три часа должен пройти пассажирский пароход.

Тут склонность Кости фантазировать оказалась стимулом к действию. Представляется ему, как спокойно спят пассажиры, а пароход ускоряет бег, «и вдруг с лязгом и громом все летит на палубу, в пробитое днище вламывается позеленевшая, осклизлая скала, хлещет вода [...], кричат сброшенные с коек пассажиры, и дальше начинается такое страшное, что Костя едва не вскакивает с места, чтобы куда-нибудь бежать, звать на помощь...» (стр. 96). Но звать некого, а у дяди повреждена рука и кто же ему может помочь, кроме Кости.

Не снижая напряжения, но неторопливо, подробно, чтобы читатель почувствовал, как трудно, как опасно было, ведет рассказ Дубов. Отправляется Костя с дядей к реке, садится в лодку, а дядя ведет бечевой.

«Только теперь Костя начинает понимать, на что он вызвался [...]. Весла дергает, бьет волной, они то загребают пустоту, то по самые вальки зарываются в воду, мокрые вальки скользят, бьются в руках, как живые, норовят стукнуть Костю в грудь, в колени, сбросить с банки и вырваться на свободу. Сцепив зубы, Костя борется с ними изо всех сил, но силы слабеют, он начинает задыхаться, а волны становятся крупнее, весла все упрямее рвутся из рук.

И откуда-то снизу по Косте идет ледяная волна неудержимого, отчаянного страха, от которого спирает дыхание и все тело немеет [...]. Судорожно напрягаясь, Костя бьет по воде все чаще и торопливее».

Мальчика охватывает жгучий стыд. По щекам текут злые слезы. «От этих слез оцепенение слабеет и Костя начинает приноравливать взмахи к качке, весла не так суматошно и бестолково бьют по воде и уже не так рвутся из рук» (стр. 100).

Костя преодолел страх в час опасности — это важная для его будущего победа. А помогло ему справиться с собой то, что не оставалось времени и душевных сил предаваться боязни: все, что могли дать его тело и воля, было отдано физическому напряжению — удержать лодку, справиться с вырывавшимися из рук веслами. Подобный эпизод был у С. Григорьева в рассказе «Красный бакен». Совпадение, конечно, случайное — оно легко объясняется психологической достоверностью ситуации. Ведь как раз поглощение всех моральных и физических сил тяжестью борьбы помогает в час опасности преодолеть страх — не только детям, подчас и взрослым.

...Добрались до бакена, оказалось, что его разбило, и пришлось под проливным дождем, борясь с волнами и ветром, долгие часы ждать в лодке парохода, чтобы поднять красный фонарь.

Радостны были дни, которые еще оставалось провести Косте в домике бакенщика. «Миша и Тимофей с уважением смотрят на его синяки. Костя небрежно насвистывает — он наслаждается славой». По-иному — с уважительной лаской — смотрит на него и дядя. Но главное, конечно, что сам Костя к себе относится иначе. Не беда, что он еще не выбрал профессии, зато в трудную и опасную ночь не ударил в грязь лицом. «[...] Тимофей и Миша уходят по своим делам. Ну что ж, у него тоже есть свое! [...] Косте уже не кажется скучным зажигать и гасить огни на реке, быть сторожем реки. Вернее, он чувствует себя не сторожем, а хозяином». Каждый день он ездит с дядей зажигать бакены и никогда, ничто не доставляло ему столько удовольствия и радости.

Он почувствовал, хотя и не понял еще, что «настоящую радость приносит человеку только такой труд, который нужен и полезен другим людям».

Этот дидактический вывод не кажется обязательным: достаточно сильно и ясно изобразил Дубов в драматическом эпизоде нравственный смысл поступков Кости, значение их для выработки характера.

Отличие «Огней на реке» от первой повести — в большей изобразительности (недаром повесть экранизирована), в более уверенной зарисовке индивидуальности детей. Борьба, которую выдержал Костя с самим собой и со стихией, преодолевая страх и справляясь с веслами, создает сюжетное и психологическое напряжение, которого не хватало повести «На краю земли».

3

В 1955 году в журнале «Новый мир» и в следующем году в Детгизе была опубликована повесть Дубова «Сирота».

Четыре года, отделяющие «Сироту» от «Огней на реке», очевидно, были временем глубокой и плодотворной внутренней работы писателя.

«Сирота» не следующая ступень в творческом подъеме Дубова, а смелый взлет. Повесть сразу завоевала любовь юных и взрослых читателей, принесла писателю широкую известность.