Природа и мы

— Земледелец всегда находился да и сейчас находится в большой зависимости от природных и климатических условий, а потому вырастить урожай «независимо» от погоды он не может. Искусство в том и состоит, чтобы быть с добрыми урожаями при любых погодных условиях. Многое решается от умения поставить посевы в наиболее выгодную их зависимость перед теми погодными условиями, какие есть и будут в дальнейшем. Важно предвидеть и быть готовыми ко всяким неожиданностям. В нашем деле надеяться надо на лучшее, а готовиться — к худшему. Без стратегии и тактики в сельском хозяйстве нельзя. А пока что мы все стремимся урожаи-то авансом брать, в счет будущих. Нам же надо сегодня создавать условия для завтрашних урожаев и добиться такого положения, чтобы, чем выше был урожай, тем сильнее обогащалась почва. Тогда и от погоды будем меньше зависеть.

С раннего утра, не раз почаевничав, мы сидим с ним друг против друга за большими «мальцевскими» столами, крепко сработанными деревенскими умельцами. Широко распахнуты книжные шкафы. Любимое его занятие, в котором и отдохновение, и настрой на новую работу,— беседовать с книгами. Любую нужную в данный момент книгу достает с плотно набитых полок сразу же и безошибочно — признак того, что не стоят они пыльным мертвым капиталом, а все время в ходу.

— Давайте посмотрим,— предлагает Терентий Семенович, отрываясь от рукописи,— что скажут нам великие наши учителя? Они тоже мучались в поисках истины, сомневались, предлагали, отстаивали, достигали победы и терпели поражения — опыт современной науки и практики не на пустом месте зиждется. Учиться и знать никогда не поздно.

С этими словами Терентий Семенович берет с полки книгу и открывает страницы, буквально испещренные синим и красным карандашом, с одному ему ведомыми значками и пометками на полях. Он оглаживает, ласкает руками зачитанные листы, словно здоровается, и протягивает мне:

— Почитайте-ка вслух Герцена о взглядах философа Бэкона:

«Посмотрите вниз, посмотрите на эту природу, от которой вы силитесь улететь куда-то; сойдите с башни, на которую взобрались и откуда ничего не видать; подойдите поближе к миру явлений — изучите его. Вы ведь не убежите из природы: она со всех сторон, и ваша мнимая власть над ней — самообольщение; природу можно покорять только ее собственными орудиями, а вы их не знаете; обуздайте же избалованный... ум ваш настолько, чтоб он занялся делом, чтоб он признал несомненное событие вас окружающей среды, чтоб он склонился перед повсюдным влиянием природы — и начинайте, проникнутый уважением и любовью, труд добросовестный».

Я прочитала до отметки. Терентий Семенович заговорил не сразу.

— Вот ведь как: «ум склонился перед явлением природы...» Глубокая мысль, и к нашему времени подходяща.

— Терентий Семенович, ваша идея безотвальной обработки земли возникла тоже ведь как следствие наблюдения за природой и жизнью растений. И, наверное, логично и закономерно, что получила она в разработке и применении с другими агротехническими приемами определение как система «почвозащитная», «почвоохранная»?

— Как не называй,— смысл один: действительно почву необходимо оградить от разрушения, оскудения. А разрушает-то кто? Да мы с вами, люди. Непродуманными нашими действиями, грубым вмешательством, а строить нам отношения с природой надо не вопреки ей, а в согласии с ней. Чтобы почвоохранная, почвозащитная система становилась бы еще и почвообразующей.

При этом условии можно говорить об эффективном использовании основного нашего богатства — земли. Технология земледелия в каждой местности своя, исходя из местных климатических и природных особенностей. Особенно важно приучить людей к строгому соблюдению технологии поля, к культуре в работе с землей.

— Терентий Семенович, но есть общая основа, если можно так сказать,— общий исходный материал. С одной стороны — природа, земля, с другой — ваша идея, как с этой землей обращаться.

— Я бы так не сказал: «с одной стороны», «с другой стороны» — не надо противопоставлять в данном случае одно другому. Это единое целое, это как бы одна огромная лаборатория. В самом деле, природа никогда не пахала и не пашет,— она только сеяла и сеет. Давайте из этого исходить.

Известно, что если старопахотное поле оставить под многолетнюю залежь, не трогать его, то плодородие его заметно возрастет. Тогда как целинные земли, находясь в постоянном обороте, растрачивают свою силу, истощаются. На основе этого экономистами прошлого времени, не знакомыми с диалектикой, и был сделан неверный вывод, будто земля утрачивает данное ей плодородие и потеря эта невосполнима. Так был сформулирован «закон убывающего плодородия почвы». К слову сказать, он сильно довлеет и сегодня над умами ученых. Ему надо противопоставить другой закон без кавычек — закон нарастающего плодородия. Понятно, что разрушаться может лишь то, что создается.