Природа и общество. Модели катастроф

В механике каждое тело имеет числовые характеристики, из которых энергия тесно связана с понятием работы. Энергия зависит от состояния тела: движущееся тело имеет б'ольшую энергию, чем неподвижное, а поднятое над землей – б'ольшую, чем лежащее на земле. Чтобы перевести тело из одного состояния в другое, надо выполнить работу, и величина этой работы, по определению, принимается за приращение энергии при переходе в новое состояние: если работа при переходе тела из состояния А в состояние В равна W(А,В), и если обозначить энергию тела в состоянии А через U(А), а в состоянии В через U(В), то изменение энергии определяется формулой

U(В) - U(А) = W(А,В)

Чтобы эта формула имела смысл, необходимо, чтобы работа, стоящая в правой части, не зависела от способа перехода тела из одного состояния в другое, а полностью определялась начальным и конечным состояниями. В механике уже в конце восемнадцатого века были известны условия, при которых это верно; этим условиям удовлетворяли изученные в то время силы, такие, как сила тяготения или электростатическая сила, и работа выражалась через эти силы. Далее, предыдущая формула определяет, собственно, не самую энергию, а лишь ее приращение: чтобы приписать энергии определенное значение, надо принять за нуль энергию в некотором начальном состоянии, например, А; тогда для любого состояния В определяется число U(В). Произвол в выборе начального состояния означает, что в механике имеет значение не численное значение, а лишь изменение энергии при изменении состояния тела. В предыдущем определении важно, что значение работы может быть вычислено с помощью однозначной процедуры, как только указаны начальное и конечное состояния тела.

Рикардо исходил из того, что изделие, выступающее в готовом виде в качестве товара, тоже переводится из одного состояния в другое с помощью работы: оно является на фабрику в виде сырья или полуфабриката и обрабатывается там до требуемого вида. Он полагал, что на каждой стадии обработки можно приписать изделию некоторую числовую характеристику, возрастающую на затраченную работу, и эту гипотетическую характеристику назвал "стоимостью". До сих пор аналогия с механикой кажется ясной: надо только суметь вычислить работу по изготовлении изделия и доказать, что она не зависит от способа превращения этого изделия из начального состояния в конечное. Рикардо пытался измерить работу над изделием часами рабочего времени, затраченными на эту работу, но столкнулся здесь с затруднениями, которые не смог преодолеть никто из экономистов. В самом деле, разные рабочие могут иметь различные навыки, могут использоваться различные технологии, и применение машин резко изменяет необходимое для обработки время. Один и тот же результат, в отличие от механики, может быть достигнут с приложением разной работы. Отдавая себе в этом отчет, Рикардо пытался учесть технологию, применяемую в данном месте в данное время, и говорил об "общественно необходимом" рабочем времени, то есть о среднем времени, необходимом для изготовления изделия при заданных технических условиях. Но тогда "стоимость" изделия зависит от весьма сложных условий производства, не допускающих однозначного описания, то есть в отличие от энергии "стоимость" невычислима. Это понятие оказалось непохожим на понятия современной науки и столь же бесполезным для исследования конкретных явлений, как те "сущности", которые Аристотель приписывал всем вещам, к большому ущербу для развития науки. "Стоимость" – это схоластическое построение, которое не проясняет, а запутывает экономические вопросы.

Природа капитализма

Капитализм можно определить как способ производства, в основе которого лежит рынок труда. Отвратительное свойство рынка труда состоит в том, что товаром на этом рынке является человек. Конечно, можно сказать, что рабочий продает не самого себя, а свой труд в течение определенной части суток, и с научной точки зрения предыдущее утверждение неточно. Но труд этот происходит в условиях полной зависимости от предпринимателя и напоминает рабство еще и в том отношении, что произведенный продукт, как правило, для рабочего безразличен, не связан с его эмоциями и личными склонностями, а часто даже ему непонятен. Применение машин придало труду рабочего механический характер, сводя его к повторению нескольких однообразных движений. Этот труд еще хуже, чем труд батрака, все же осмысленный и происходящий в естественных условиях. Крестьянин, работавший на своей земле, или ремесленник, работавший в своей мастерской, был независимый предприниматель, самостоятельно решавший свои дела и бравший на себя связанный с этим риск. Можно думать, что его положение более соответствовало достоинству человека, чем положение современного рабочего, труд которого, как правило, мог бы выполнять и робот, если бы роботы были бы столь же дешевы, как он. Можно рассчитывать, что роботы станут дешевле и избавят людей от такого труда. В наше время б?льшая часть наемных работников может работать на дому, наподобие ремесленников.