Природа советской власти. Экологическая история Арктики

Большие планы означали большие хлопоты. В последующие пару лет тысячи люди приехали в Хибины; а тем временем архитекторы, плановики, сотрудники предприятия участвовали в обсуждении того, как должен был выглядеть новый объект советской промышленности. В значительной степени их представления подразумевали реорганизацию горной экосистемы. Участники этих обсуждений искали пути встраивания промышленной инфраструктуры в ландшафт, сохраняя при этом его эстетические качества. Отдавая дань уважения горной тундре как привлекательной особенности региона, власти назвали новый город Хибиногорском281. Опираясь на общий перечень идеальных черт социалистических городов и нарративы о героическом завоевании Севера, проектировщики колебались между попытками приспособиться к природному окружению и безрассудными решениями, которые, несмотря на заявленные намерения, усложнили жизнь в этой местности.

Во время Великого перелома архитекторы предлагали схемы создания социалистических городов по всей стране. Историки сталинизма часто обращали внимание на идеологические представления и реальные проблемы, с которыми столкнулись строители при реализации градостроительных планов. Некоторые проекты, такие как Магнитогорск и – менее известный – апатитодобывающее производство в Хибинах, были результатом попытки построить промышленные центры в незаселенных местностях. Магнитогорск, как указывает историк Стивен Коткин, стал прямым выражением особой концепции, воплотившей в себе создание с чистого листа городского пространства, зависящего от тяжелой промышленности282. В других случаях сталинским проектировщикам пришлось иметь дело с уже существовавшими поселениями. Как указывает Пол Стронски, из‐за фокусирования на промышленном развитии, безусловной веры в марксистскую теорию прогресса и желания установить тотальный контроль над населением, а также из-за бюрократического несовершенства советскому руководству не удалось сделать Ташкент идеальной столицей Средней Азии283. Хезер ДеХаан предлагает искать причину не в идеологических препятствиях, а в «материальном факторе», который осложнял советские градостроительные планы в Нижнем Новгороде284. Каждый из этих городов, кажется, пошел по знакомому пути неполного и часто бессистемного изменения физической окружающей среды ради выполнения социалистических обещаний.

Эта история разыгралась и в Хибинах. Многие высказывали самые невероятные идеи о том, как можно было улучшить этот арктический ландшафт. Оскар Мунц, ленинградский архитектор, занимавшийся планированием социалистического города в Хибинах, так излагал собственные представления: «Нужно, чтобы человек одновременно с победой над природой и нарушением ее величавого спокойствия сумел согласовать свой труд с ее вечными красотами». Для достижения такой гармонии с природой «дикий, почти необитаемый край надлежит превратить в населенный и обеспечить его населению удовлетворение всех потребностей нормального и культурного существования в своеобразных условиях далекого севера». Мунц детально разрабатывал план организации жилья для рабочих, транспортной инфраструктуры, освещения, отопления, водоснабжения, канализации и различных городских услуг. Он также планировал организацию трех парков в городе для охраны лесных участков, которые могли бы минимизировать шум и пыль от предприятия285. Другие описывали, как постройка школ, исследовательских институтов, пионерских лагерей, красных уголков, кино, театров, консерваторий, клубов, библиотек, парков и поликлиник превратит Хибины из темной и бескультурной окраины в процветающий промышленный и культурный регион286. По их мнению, именно такие условия были благоприятными для процветания и естественным образом подходящими для коммунистов.

Многие из предложений для Хибиногорска касались особенностей советского градостроительного проектирования, которые были лишь незначительно изменены в соответствии с условиями Севера. Одним из примеров того, как проектировщики не считались с местным ландшафтом, был план Мунца по прокладке крупной центральной дороги, при строительстве которой не учитывалась должным образом топография города287. При этом проектировщики признали необходимость корректировки своей программы по озеленению с учетом полярного климата. Признавая сложности выращивания растений на севере, Мунц считал, что в будущем можно было бы высаживать лесные полосы, которые бы соединяли парки города288. Задача интродукции растительных культур в Хибины была возложена на ботаника Николая Аврорина, возглавившего только что созданный Полярно-альпийский ботанический сад-институт. Его специалисты изучали особенности северной природы и возможности выращивания различных растений, деревьев и кустарников. Результаты их исследований использовались в озеленении полярных городов в последующие десятилетия289. Аврорин видел в этой работе «широкий фронт борьбы за тучные покосы, за невиданные ягодные сады, за прекрасные парки, за здоровую и благоустроенную жизнь трудящихся социалистического севера!»290