Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

Обнаружение и узнавание заново в анализе чувств, которые не допускались или были утрачены в связи с чрезмерной тревогой сепарации и утраты объекта, является одной из целей анализанда. Речь идет о чувствах автономности и психической свободы, внутренней силы и целостности, о вере в себя и доверии к людям, способности любить и быть любимым, словом, это весь комплекс чувств, которые характеризуют психическую зрелость. Винникотт (Winnicott, 1958) охарактеризовал эту совокупность чувств как «способность быть в одиночестве в присутствии другого» ф. 32). Винникотт различает две формы одиночества на протяжении развития: примитивную форму в стадии незрелости и более совершенную форму:

Пребывание в одиночестве в присутствии кого-то может иметь место на очень ранней стадии, когда незрелость Эго естественно уравновешивается Эго-поддержкой матери.

С течением времени человек интроецирует поддерживающую Эго мать и таким образом обретает способность оставаться в одиночестве без частого обращения к матери или ее символу (1958, p. 32).

В противовес чувству тревоги, способность переживать одиночество как пополнение источника энергии – собственного и других людей – появляется тогда, когда интернализировано присутствие отсутствующего объекта. Этот постепенный процесс интернализации является специфическим результатом проработки повторяющегося опыта сепараций с последующими воссоединениями. На протяжении периода раннего развития, как и в ходе психоаналитического процесса, следующие одна за другой разлуки с важными лицами постоянно вызывают страх, что утрата хорошего объекта во внешней реальности должна привести к утрате хороших объектов внутренней реальности. Угроза этой утраты пробуждает, согласно Мелани Кляйн, характерные тревоги инфантильной депрессивной позиции, с сопутствующими ей аффектами печали и горевания по внешним и внутренним объектам. Только позитивный опыт может создать противовес этому внутреннему убеждению, что объект утрачен в результате деструктивных фантазий. В психоаналитическом процессе последовательность переживаний сепарации и последующих воссоединений дает начало работе скорби, которая проводится посредством тестирования реальности и подтверждает, что деструктивные фантазии не сбылись, а также укрепляет веру в хорошие внутренние и внешние объекты. Установление хорошего объекта внутри Эго свидетельствует о приобретении «силы Эго», достаточной для того, чтобы переносить отсутствие объекта без чрезмерной тревоги и пережить печаль по поводу неизбежных потерь, встречающихся во внешней реальности.

Возникновение этого внутреннего чувства было описано Фрейдом; в частности, в случае маленького мальчика, который боялся темноты и сказал, что почувствовал себя лучше, когда услышал голос своей тети: «Если кто-то разговаривает, становится светло» (Freud, 1950d, p. 224). Позже, в 1926 году, Фрейд занялся исследованиями условий возникновения тревоги и отметил, что повторный опыт удовлетворения успокаивает ребенка, унимает его тревогу и развивает «ностальгический» катексис матери, символа внутреннего чувства безопасности. Согласно Фрейду, способность горевать по утраченным объектам является фактором, от которого зависит способность катектировать новые объекты и оценивать их по достоинству. «Мимолетная ценность, – говорит Фрейд, – это недостаток ценности во времени. Ограничения в возможности получения наслаждения повышают ценность наслаждения».

Аналогичное развитие постепенно происходит в аналитическом лечении, и мы можем наблюдать у анализандов эффекты развивающейся интернализации присутствия аналитика в структуре Эго и в объектных отношениях. Эти изменения соотносятся с установлением хорошего – что не означает идеализированного – объекта во внутреннем мире в символической форме и идентификацией с ним, а также с сопутствующей реорганизацией психической жизни в отношениях с внутренней и внешней реальностью. Разные авторы используют различную терминологию: приобретение константности объекта (A. Freud, Mahler); ранняя интернализация (Meissner, in: Lax at al., 1986); «способность быть одному в присутствии другого» (Winnicott, 1958); интеграция психической жизни (Klein, 1963).

Интроекция хорошего объекта как основа интеграции