Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе

В этой главе я не уделял внимание перечню многообразных реакций анализанда на тревогу сепарации и утраты объекта, или перечислению бесконечного множества возможных путей их интерпретации. Основной целью было предложить ряд ориентиров для обнаружения этого типа тревоги и ведения психоаналитического процесса, признавая, что каждый анализанд в действительности является вселенной. Поэтому сами по себе теории не дают объяснения тому, что сам анализанд переживает от одной сессии к другой, от года к году, и для нас важно обращать внимание на его чувства в переносе, а также на наши собственные чувства – наш контрперенос, – если наши интерпретации не являются обобщениями, но живым отражением неповторимой личности анализанда.

Многие из упомянутых мной ориентиров имеют место в каждом психоаналитическом лечении и обеспечивают нам понимание динамики переноса, развивающегося от преимущественно нарциссического состояния зависимости к большей автономии и более дифференцированному восприятию Эго и объекта, давая возможность проработки эдипальной ситуации и преодоления окончательной сепарации от аналитика. Я сформулировал эти различные ориентиры на основе моих собственных отношений, понимая, что другие аналитики, в свою очередь, могут концептуализировать их в иной терминологии. Я надеюсь, что мне все же удалось показать, что проработка этого типа тревоги полностью относится к анализируемой сфере, поскольку включенные в нее фантазии объектных отношений относятся не только к отношениям между Эго и внешней реальностью, но и к отношениям между внешней реальностью и психической реальностью, которые составляют неразрывное единство.

Утрата реального объекта и проработка скорби в переносе

Я должен завершить эту главу обсуждением вопроса о том, какое значение имеет психоаналитический процесс в проработке скорби – особенно у лиц, страдающих от сознательных и бессознательных последствий реальной утраты любимых. Последствия смерти любимых для психической жизни часто побуждают людей обращаться к аналитику и являются показанием для лечения. Многие аналитики изучали процесс психоанализа людей, которые перенесли реальную утрату такого рода до прихода в анализ или во время анализа.

Коротко резюмируя, любая утрата реального объекта приводит к инициации проработки горя, которая может быть нормальной или патологической, в зависимости от индивида. Как говорилось ранее, Фрейд считал, что нормальная проработка скорби должна иметь отношение к реальности утраты и совершаться «под влиянием тестирования реальности; последняя функция категорически требует от человека, понесшего утрату, чтобы он отделился от объекта после того, как он больше не существует» (Freud, 1926d: 172). В случае патологической скорби Фрейд описывает ее патологические последствия, выражающиеся в меланхолии (или депрессии, как мы бы теперь сказали): интроекция утраченного объекта, идентификация с ним на амбивалентной основе (Freud, 1917е [1915]), расщепление Эго с отрицанием реальности утраты с помощью механизма, сходного с тем, который действует при фетишизме (Freud, 1927). Многие психоаналитические работы с тех пор были посвящены последствиям реальной утраты, которые могут сопровождаться депрессивным или маниакальным состоянием. Это могут быть превышающая норму печаль или отрицание печали, вина и амбивалентность (сознательная идеализация утраченного человека и бессознательная ненависть к нему, обращенная против Эго в форме самонаказания), отрицание смерти и идентификация с утраченным объектом. Исчерпывающий критический обзор психоаналитической литературы в отношении взрослых можно найти в работе Хейнал «Депрессия и креативность» (Haynal, 1985) и – в отношении детей – в работе Манзано «Сепарация и утрата объекта у детей, введение» (Manzano, 1989). Как многие другие авторы, Манзано считает, что нормальный процесс горевания не происходит в детстве и раннем подростковом периоде, вследствие защитного отрицания смерти и поддержания привязанности. Во время подросткового периода проблемы брошенности переживаются очень остро, важную роль в суицидальных попытках у подростков играет трудность переживания утраты как во внешнем, так и во внутреннем мире (Ladame, 1987).

В аналитической ситуации отношения с внутренними и внешними объектами воспроизводятся в переносе и переживаются заново в постоянном обмене проекциями и интроекциями между анализандом и аналитиком. Кроме того, реальная сепарация, постоянно перемежающая аналитические встречи, повторно реактивирует фантазии утраты объекта и процесс горевания, который может быть проинтерпретирован во всех его аспектах и постепенно проработан. Таким образом, скорбь в отношении реальных утрат, перенесенных анализандом, может переживаться параллельно в переносе с аналитиком и затем прийти к разрешению, как мы увидим далее, при завершении анализа.