Приручение зверя. Новая Лолита

— Это правда. То, как я люблю тебя, то, как я хочу тебя, твое присутствие, твое тело и твой смех — все это заставляет меня мечтать найти новые способы быть с тобой. Мне хочется содрать твою кожу и посмотреть, что под ней. Не просто посмотреть, а попробовать на вкус, пощупать и понюхать то, что у тебя под кожей.

Дэниел поцеловал ее неожиданно нежно. Его нежный рот контрастировал с жестоким ногтем, вонзившимся ей в живот. Игнорируя неприятные ощущения, она поцеловала его в ответ. Через несколько секунд он стал стонать, но все же не убирал руку с ее живота. Сара стала целовать его жестче, и в ответ он оседлал ее обтянутое трикотажем бедро.

— Ну ладно, — сказала Сара, прерывая поцелуй. — Это я извращенка и заставляю тебя тереться членом о мою ногу. Почему ты не признаешься, что ты сексуальный маньяк?

Дэниел перестал тереться об нее. Он лег рядом с ней, положив руку ей на живот, и улыбнулся так, что вдруг показался очень старым и очень милым.

— Раньше я думал, что занимаюсь необычным сексом, если мы с Лизой делали это утром, а не ночью. А потом однажды зимним днем я занялся любовью с маленькой школьницей, и все изменилось. Передо мной открылся целый мир возможностей. Нет места, действия или времени, которые бы показались неуместными, когда я занимаюсь любовью с тобой.

— Я люблю тебя.

Дэниел ткнул ее в пупок

— Почему ты все время это делаешь?

Он засмеялся и ткнул сильнее. Сара заплакала. Не от физической боли — ведь он всего-навсего тыкал ее в пупок, — а от понимания, что он всегда все сделает по-своему, какой бы умной Сара себя ни считала.

Тычок.

— Перестань меня тыкать! Почему ты такой вредный?

— Если тебе не нравится то, что я делаю, останови меня, — Дэниел снова ее ткнул.

Он победил. Она хлопнула его по руке и забралась на него сверху, прижав его руки коленями. Полсекунды он позволил ей думать, что она с ним справилась, потом перекатился наверх и заломил ей руки за спину. Он сказал, что ему нравится, когда она сопротивляется, а она пыталась сказать ему, что сейчас не играет, но он ее не слушал. Она попыталась сказать «перестань» и даже «пожалуйста», но получился только плач. Он снова дал ей пощечину и сказал, чтобы она не вела себя как ребенок. Он сказал: «Скажи, чего ты хочешь». Она не могла говорить. Он снова ударил ее по лицу и сказал: «Ты должна сказать, а то я не узнаю». Он надавал ей пощечин, так что, наконец, она могла только хныкать, а потом, чтобы эмоционально встряхнуть ее, слез с нее и сел на край постели, не прикасаясь к ней.

— Пожалуйста, — сказала Сара.

— Что, пожалуйста? — его голос был далеким-далеким.

«Что, пожалуйста?» Она была готова потерять сознание. Пожалуйста, потрогай меня. Пожалуйста, оставь меня в покое. Пожалуйста, Дэниел. Пожалуйста, сделай то, что заставит меня забыть, чтобы я не чувствовала себя плохо, пожалуйста, не вредничай, пожалуйста, избей меня опять до потери сознания, или убей меня, или поцелуй меня. Пожалуйста, сделай так, чтобы мне не было больно. Когда она снова заговорила, ее голос был ясным и громким:

— Пожалуйста, разреши мне позвонить Джейми.

Он смотрел на нее, не мигая, пока она не сжалась и не закрыла глаза. Потом встал и ушел.

Сара несколько минут ждала в спальне, а когда он не вернулся, встала и пошла его искать. Квартира была пуста. Она спустилась на лифте вниз, вышла к парковке и убедилась, что его машины не было. В лифте, когда она возвращалась обратно, женщина в соломенной шляпке спросила, все ли у Сары в порядке. Голос не слушался, и Сара просто кивнула и кашлянула, и женщина отвернулась.

Войдя в квартиру, Сара поняла, почему женщина встревожилась. Ее волосы спутались в сплошную черную массу, из которой торчали отдельные пряди, словно смазанные клеем или гелем. Лицо было болезненно-бледным с красными пятнами, желтыми синяками и сиреневыми мешками под глазами. На ней была розовая майка и синие брюки, все руки в черно-синих синяках. Она была похожа на наркоманку или рок-звезду. Где то таинственное здоровое сияние, которое должно появляться, когда человек влюблен?

Дэниела не было.

Сара приняла душ и побрила ноги, подмышки и линию бикини; просто противно, до чего она стала колючая. Она помыла и сполоснула кондиционером волосы, расчесала все узлы и тщательно заплела их в косу, завязав ее красной лентой. Под раковиной стояла дезинфицирующая жидкость, и Сара протерла ей все тело, скрипя зубами от боли, которой отозвались миллионы царапин и ссадин.

Квартира была разгромлена. Сара убирала ее целых полтора часа, а потом ей пришлось снова принять душ, потому что она чувствовала себя грязной. Она застелила постель чистыми простынями и даже сорвала несколько камелий из вазона на балконе и поставила их в вазу на стол столовой.

Дэниела не было. Прошло уже несколько часов.