Приручи меня нежно

Да уж… Неоднозначно как-то с бельём получилось. Не сдержавшись, хмыкнул и тут же прокашлялся в кулак, в попытке спрятать улыбку. Не знаю, но такие перепалки были мне в новинку. Я многое в жизни получал по щелчку пальцев, включая внимание женщин, но исключая работу. И если бизнес я кропотливо поднимал с нуля без поддержки, то расположение женщин добивался с лёгкостью, не прилагая титанических усилий.

Вот только новая сотрудница стала исключением из правил. Но ни это меня напрягало, мне была безразлична возня вокруг моей персоны. Меня просто одолевало любопытство, которое стоило утолить, как голод, путающий все мои мысли.

— Предлагаю компромисс, — прошёл к столу и замолчал, намеренно проверяя, насколько быстро София отреагирует на предложение.

— Компромисс? — удивлённо переспросила она.

— Да. Компромисс, — повторил спокойным тоном. Видел в глазах Софии новую вспышку скептицизма. — Мы вместе пообедаем, так сказать, зароем топор войны. И вы расскажете мне, от кого убегаете. И не говорите, что это не так, София Александровна, — вновь шагнул ей навстречу и произнёс шепотом, словно тайну, известную лишь нам. — Вы похожи на беглянку.

— И в чём компромисс? — она вскинула тонкую аккуратную бровь.

— Компромисс в том, что я Вас не уволю. Если Вы, конечно, согласитесь!

— Сейчас это больше походит на то, что вы пользуетесь служебным положением и полностью оправдываете содержание статьи из бульварного чтива. Это вовсе не компромисс, это шантаж! — вспыхнула по новой, а я невольно засмотрелся на губы, сжавшиеся в тонкую линию.

— Как скажете, София Александровна! — наигранно согласился и добавил. — Так вы согласны на обед?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍9

София

— Конечно нет. Я не пойду с Вами обедать, — ответила не задумываясь. — Во первых, я не имею дел с несвободными мужчинами. Ну и во вторых, мы всё же не будем нарушать важное правило! Ваше, Егор Алексеевич, правило! А именно — никаких интрижек на работе! Так, кажется, оно звучит?

Я не сдвинулась ни на сантиметр от начальника, несмотря на то, что тот нависал надо мной. Стойко выдержала его изучающий взгляд и даже беззаботно улыбнулась. Верила, что он прямо сейчас мог меня уволить. Но уступать не собиралась.

— Во-первых, София Александровна, обед это не интрижка, — с такой же фальшивой улыбкой отозвался босс. — А во-вторых, с чего Вы взяли, что я несвободен?

Он ещё и спрашивал об этом! Да как у него язык поворачивался?

— Ваш разговор в машине, я прекрасно слышала, Егор Алексеевич. Понятно, что у Вас есть как минимум одна девушка. Почему вы не взяли её на банкет вместо меня, это конечно загадка. Но всё же, меня не касается ни ваша личная жизнь. Ни те решения, которые Вы принимаете. Я готова соблюдать субординацию. А Вы?

— Я уже много лет управляю своей компанией и в моем подчинении в основном женщины, — Абрамов не собирался разрывать между нами дистанцию, словно намеренно давил близостью. А своим спокойным тоном доказывая, что умеет управлять людьми. — Неужели, вы думаете что я не способен соблюдать субординацию?!

Начальник вопросительно вздернул брови, замерев в ожидании ответа.

— И думаю, и знаю, — недавно услышанная сплетня слетела с языка быстрее, чем я оценила её последствия.

— Даже так, — издевательски растянул уголки губ в усмешке и наконец-то отошёл от меня. Попятился назад, отодвинул давно остывший кофе и присел на краешек стола. Вытянул вперёд длинные ноги, руки скрестил на груди, всем своим видом показывая заинтересованность к поднятой мной теме разговора.

— И что же ещё вы успели услышать обо мне такого, что поспешили составить в своей голове на меня плохую характеристику?

— Вы ведёте себя нечестно! — набравшись смелости, выпалила на одном дыхании. — Негласно запрещаете служебные романы, а потом свои же интрижки подчищаете увольнением тех, кто вам поверил.

Нет, я не пыталась его пристыдить или воззвать к совести. Она у Егора Алексеевича явно отсутствовала. Я просто уже не могла успокоиться. Потому что было несправедливо увольнять предыдущую секретаршу за то, что она сумела обратить на себя внимание шефа. Который струсил, когда работа ушла на второй план и служебный роман набрал обороты. Но сейчас он вновь спокойно проверял на мне свои способности в обольщении.

— А вы, София Александровна, ведёте себя так, словно лишились властного контроля и теперь по привычке с задушенным собственным мнением, склонны доверять слухам. Так недолго совсем потерять своё "Я"!

Он очень чётко дал определение тому, что я находясь под контролем Феликса, не имела своего мнения, зависела от его желаний и приказов. Меня действительно настоящей и открытой рядом с Сабуровым никогда не было. Жалкая тень.

Наверное, поэтому сейчас я так противилась и вступала в конфликты с начальником. Хотела снова почувствовать себя живой.