Приручи меня

Банкомат находился рядом с информационной стойкой и пунктом проката багажных тележек. Проверив состояние своего счета, Люк обнаружил, что вознаграждение за последнюю работу уже перечислено. Средств на банковской карте вполне достаточно, чтобы купить себе транспортное средство. Лучше на двух колесах, чем на четырех. Передвигаться на мотоцикле по оживленным трассам города намного удобнее, чем на автомобиле. Возможно, Мэдди будет время от времени не против прокатиться с ветерком.

Пока Люк ждал выдачи наличных, до него донеслись обрывки разговора двух женщин. Он не видел их, но в этом не было необходимости. Он знал этот тип женщин. Богатые избалованные стервы, полные злобы.

— Ты видела Делакартову шлюху?

— Разве ее можно было не заметить? С ней был такой красавчик. Интересно, кто он? Сначала я подумала, что она встречала его, но затем она ушла со старушкой Сауткотт.

— Могу поспорить, что она за ним вернется. Я бы на ее месте вернулась.

— Надеюсь, он не имеет ничего против потасканных женщин. Я слышала, что старик Делакарт подцепил ее на улице в Джакарте.

— Я тоже об этом слышала. Мой отец клянется, что это правда. Также я слышала, что она стоит больше двухсот пятидесяти миллионов. Думаю, ради этого можно потерпеть, что она не первой свежести.

Женщины рассмеялись. Люка охватила безумная ярость. Она грозилась вырваться наружу, но за годы, проведенные на военной службе, он научился сдерживать свои порывы.

— Ты готов идти? — послышался у него за спиной голос Маделин.

Люк повернулся. Ее лицо было непроницаемым.

— Как много ты слышала?

— Достаточно. — Она бросила на него холодный взгляд. — Все в порядке. Я к этому привыкла. Я не позволю мерзким сплетницам испортить мне день.

— Отлично. Не возражаешь, если я испорчу им день?

Не дожидаясь ее ответа, Люк завернул за угол и бросил на женщин испепеляющий взгляд. Он не понимал, как в таких красавицах может быть столько злобы. Маделин стоит тысячи таких, как они.

Когда женщины его увидели, одна покраснела, другая побледнела.

Он сказал бы им какую-нибудь колкость, если бы рядом с ним не появилась Маделин.

— Пойдем, — тихо сказал он.

Они молча покинули здание терминала и пересекли стоянку. Внутри у Люка все по-прежнему кипело от ярости. Этому было множество причин. Некоторые из них он сам пока не был готов признать.

— Не хочешь сесть за руль? — робко предложила ему Маделин, когда они подошли к ее «мерседесу».

— Нет, — отрезал Люк. В ее глазах промелькнула боль, и он тут же пожалел о том, что был груб. Он негодовал на себя за то, что позволил гнусным сплетням вывести его из равновесия. Со временем он обязательно выбросит их из головы, но прямо сейчас это невозможно.

Положив свою сумку в багажник, Люк забрался на пассажирское сиденье. Пока Маделин оплачивала парковку, он тщетно пытался успокоиться. Когда она выезжала со стоянки, он достал из бумажника пятидесятидолларовую банкноту и положил на приборную панель.

— Я сам в состоянии оплатить парковку, — сказал он и тут же пожалел, что не может взять свои слова назад.

— Тебе не следует придавать значение тому, что ты подслушал, — наконец произнесла Маделин. — Да, «Делакарт» действительно стоит сотни миллионов, но мне принадлежат только шестьдесят процентов акций компании. Я как генеральный директор ежегодно получаю жалованье в размере пятисот тысяч. Эта скромная сумма по сравнению с заработками директоров большинства компаний. Часть этих средств уходит на ведение хозяйства. Помимо Юн есть еще человек, который приходит несколько раз в неделю ухаживать за зимним садом. В конце каждого финансового года у меня остается довольно много денег, и я отдаю их на благотворительность.

— Ты не должна ничего мне объяснять.

— Я знаю, — решительно сказала она. — Но я хочу, чтобы ты знал, что я не так богата, как они говорят. Что я не трачу все свое жалованье на дорогие туфли и сумочки. Конечно, я не экономлю на своем комфорте, но на ветер денег тоже не бросаю. Возможно, в это трудно поверить, но между имуществом «Делакарт» и тем, что принадлежит мне, есть четкая граница.

— Ты не должна ничего мне объяснять, — повторил он.

Маделин не ответила. Молчание длилось до тех пор, пока они не добрались до дома, в котором Люк снимал квартиру. Мэдди остановила машину, но мотор не заглушила.

— Если тебя не беспокоит комментарий насчет моих денег, остается единственно возможная причина. — Не отпуская руля, она уставилась перед собой. — Ты хочешь спросить меня насчет той улицы в Джакарте, не так ли?

— Нет.

— Потому что ты не веришь в то, что я могла торговать своим телом? — Наконец она посмотрела на него. — Или потому что боишься спрашивать?

— Возможно, мне просто не понравилось, как эти злобные женщины отзывались о тебе. Ты учла этот вариант?

— Нет, но обязательно учту, — мрачно ответила она. — Я с самого начала говорила тебе, что обо мне думает большинство людей. Что бы я ни делала, их мнение не меняется. Поэтому я делаю что хочу, стараясь не обращать внимания на то, что они болтают за моей спиной. Я бы посоветовала тебе вести себя так же, но вижу, что у тебя вряд ли получится.