Приручи тревогу. Почему ты вырос беспокойным и как это исправить

«Мама-медик» – это собирательный образ человека, который чувствует мир как опасное место и транслирует это своим детям. «Кругом полно микробов», «Продует, сквозняк», «Не беги – упадешь», «Будешь плохо учиться – станешь дворником», «А что скажут люди?», «Никому не доверяй!», «Все всегда перепроверяй!», «Ужас что творится!», «Чтоб чего не вышло!» и «От греха подальше». Знакомо? Это лексикон человека, чувствующего себя очень уязвимым и незащищенным в небезопасном мире. Конечно же, человек абсолютно любой профессии и любого пола может быть такой «мамой-медиком».

«Папа-военный» – это тоже собирательный образ. Это родитель (и да, «папой-военным» тоже может быть человек любого пола и профессии) авторитарный, властный, жесткий, держащий эмоции при себе и требующий того же от других.

Человек жестких правил, завышенных стандартов и четких норм, ожидающий, что все, включая его самого, будут им соответствовать, и карающий за любое отклонение.

Второй вариант «папы-военного» – это родитель, который по большей части отсутствует в жизни ребенка физически или эмоционально. «Папа-военный-на-далекой-службе» может не быть вовсе, приходить изредка, не интересоваться тем, что происходит с ребенком, иметь в жизни совершенно другие интересы и заботы. «Папа-военный» – сам по себе, дитя – само по себе.

В такой семье складывается невыносимая для ребенка ситуация.

Со стороны «мамы-медика» – мир чудовищно опасен и непредсказуем. Со стороны «папы-военного» – испытывать чувства нельзя. В идеале если один из родителей, мама-медик, транслирует чрезмерную угрозу окружающей среды, то второй родитель должен компенсировать такую гипертревожность теплом, заботой, лаской, эмоциональной вовлеченностью в воспитание ребенка. Это нейтрализовало бы посыл «мир опасен», исходящий от тревожного родителя. Но «папа-военный» не может ничего уравновесить, он лишь усугубляет проблему. «В этом опасном мире опасно абсолютно все – даже то, что я чувствую. Опасно ошибаться. Опасно не соответствовать правилам. Опасно выражать свои мысли и желания. Опасно быть собой».

У многих детей, растущих в таких семьях, появляется невыносимая дилемма: быть собой или сохранить связь с родителями. Ребенок стоит перед выбором: настаивать на своем, защищая свою личность и границы, и получить критику, обвинения в эгоизме, игнорирование или даже физические наказания. Или сдаться и получить поощрение в виде «казалось-бы-нормальных» взаимоотношений с родителями.

Поскольку человеческим детенышам связь с родителями необходима для выживания, очень часто нам приходится жертвовать собой, своей аутентичностью и природным темпераментом, чтобы остаться в более-менее безопасных отношениях с ними.

Мы привыкаем забывать о своих настоящих желаниях и потребностях, чувствах и собственном «Я», чтобы подстроиться под то, какими нас хотят видеть. Стоит ли говорить, что это довольно болезненное ощущение сохраняется в течение всей жизни?

Вы спросите, как такая покорность и утрата своего «Я» связаны с тревожностью.

Мы уже говорили, что глубоко в основе беспокойства лежит попытка не чувствовать ничего некомфортного. Потому что такие чувства, нормальные и приемлемые для большинства людей, напоминают тревожным людям о периоде их жизни, когда эти переживания были невыносимы. Попытка не допустить тяжелых чувств бесперспективна, но она заставляет нас перманентно испытывать тревогу: «Вдруг что-то пойдет не так, и у меня возникнут тяжелые чувства?!» В основном речь идет о стыде, вине, ощущении собственной несостоятельности, страхе и… самой по себе тревоге. Получается тот самый замкнутый круг: мы тревожимся, не станем ли мы тревожиться.

Восприятие неприятных эмоций как угрозы. Связка «страх – боль»

Еще одно последствие детства, проведенного в семье «мама-медик, папа-военный», – это появление в психике ребенка связки тревога → страх → боль (рис. 2, 2).

Рис. 2.2. Цепочка «тревога – страх – боль»

Все просто.

Если собака на улице дергает поводок, некоторые хозяева надевают на нее строгий ошейник. Такой, знаете, с шипами. Они впиваются в кожу при натяжении, собаке становится больно, и она смиренно идет рядом с хозяином. Потому что боится боли. Результат достигнут: животное удобно для хозяина, а люди говорят: «Какой хороший и воспитанный песик». Кра-со-та.

Некоторые люди по такому же принципу воспитывают детей. Чтобы добиться от ребенка желаемого поведения, они используют механизм страха. Существует несколько вариантов его применения.

Вариант 1: при непослушании родители причиняют моральную или физическую боль, чтобы ребенок хорошо-хорошо запомнил, что не слушаться больно. Дитя это, конечно, отлично запоминает, а заодно и то, что здоровое и нормальное чувство страха именно в его случае часто является предвестником моральной или физической боли.