1. Толерантность к негативным эмоциям напрямую зависит от раннего опыта человека.
2. Если мы научились, что за тревогой следует страх, а за страхом – моральная или физическая боль, мы попытаемся никогда не испытывать тревогу, тем самым лишь усугубляя ее.
3. Зачастую тревожные люди вырастают в семьях, где один родитель тревожный («мама-медик»), а второй – холодный, авторитарный или вовсе отсутствует физически или эмоционально («папа-военный»).
4. При длительном нарушении надежной и безопасной связи с родителями возникает психотравма.
5. При психотравме нарушается работа трех центров мозга: гиппокамп не дает доступа к прошлому, система социальной интеграции видит в людях источник угрозы, а не поддержку и помощь, а система «сторожевой башни» не может правильно соотнести текущие риски и свой уровень тревоги, выдавая «страшно» за «опасно».
Ожидание подвоха, моральной или физической боли от близких людей приводит к утрате доверия к другим людям / себе / своему телу / своей психике / жизни.
Мы ищем подтверждения своему недоверию в окружающем мире, чтобы сделать это чувство обоснованным. «Вот меня обманул Вася, я так и знала, что доверять нельзя. Впредь буду еще больше настороже и начеку». При этом мы не берем в расчет тот факт, что еще сто таких Вась нас не обманули, не подвели и вообще ничем перед нами не провинились.
Чтобы снизить уровень тревожности, необходимо восстановить работу выключенных систем (гиппокамп, систему социальной интегрированности и «сторожевую башню») и поэтапно восстановить утраченное доверие.
Вина и стыд – спутники психотравмы
Давайте понаблюдаем за животными. Представьте себе двух собак, рычащих друг на друга. Сначала они смотрят друг другу в глаза. Потом одна рычит громче и страшнее, вторая опускает взгляд и голову, признавая поражение.
Что делаем мы, когда нам стыдно? Правильно, опускаем глаза, сводим плечи, расслабляем мышцы. Стараемся стать незаметнее. Транслируем: «Я виноват, мне стыдно, я признаю все и сдаюсь».
Если в детстве мы подвергались моральному или физическому абьюзу, унижению, издевательству, постоянной критике или иным формам неблагоприятного воздействия на психику, мы, скорее всего, научились снижать градус, сообщая: «Мне стыдно, я виноват, сдаюсь». Эволюционно жертва посылает эти сигналы, чтобы спастись. Так же поступает детский мозг. То есть чувства стыда и вины когда-то помогали ребенку выжить.
Человек, которому стыдно и который чувствует себя виноватым во всем, ничего не требует, не просит и ни на что не рассчитывает. Ему не так больно от того, что его потребности не удовлетворяются. Нет потребности – нет проблемы, верно?
Такому человеку легче перенести плохое отношение тех, от кого зависит его жизнь. Убедив себя, что он не такой, что имеет какой-то изъян, он тем самым оправдывает плохое отношение близких, делая его чуточку менее болезненным.
Расплачивается за это человек чувствами вины и стыда, которые станут сопровождать его всю жизнь. Чувство стыда вызывается деятельностью парасимпатической нервной системы, которая относится к системе выживания.
Оно может доминировать и подавлять все остальные чувства.
Что же делать с постоянным стыдом? Прежде всего, стоит прекратить винить и стыдить себя за то, что постоянно его испытываете. Да-да, именно так. Понимая, какую роль это чувство выполняло в нашем детстве, мы говорим ему: «Спасибо за все, но я больше не нуждаюсь в твоих услугах».
Во-вторых, мы должны разъединить в голове «мне стыдно» и «со мной что-то не то». «Со мной все то, что должно случиться. Чувство стыда – наследие прошлого, когда-то оно меня спасало, сейчас это лишь привычка моей нервной системы, а не реальность».
Остановимся отдельно на чувстве вины.
Александр Григорьевич Асмолов , Дж Капрара , Дмитрий Александрович Донцов , Людмила Викторовна Сенкевич , Тамара Ивановна Гусева
Психология и психотерапия / Учебники и пособия для среднего и специального образования / Психология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука