Приручить дракона (СИ)

— Тайна следствия не тайна исповеди или лекарская. Она разглашению как раз подлежит. Особенно если общественность захочет узнать правду. Так что ваш шантаж неуместен. Это раз, — начала я, оскалившись. — Второе. Дела в отделе правопорядка рассматриваются согласно очереди, а не по желанию и хотению заявителя. Да и какое мы имеем право препятствовать свободному волеизъявлению совершеннолетнего юноши, которого даже не похищали? Он покинул ваш дом сам, добровольно…

С каждым моим словом Летисия кривилась все больше. Выражение ее лица в этот момент отлично подошло бы для маринадов вместо уксуса.

— Я слышала, что все офицеры продажны, но чтобы так… — зло прошипела она и выплюнула: — Сколько?

Рохт посмотрел на нее так, что даже мне стало холодно, а затем произнес всего два слова:

— Всего доброго, — и поднялся с дивана.

Хотелось бы сказать, что уходили мы в молчании, но, увы, это было не так. В спину нам неслись крики обвинения в продажности, коррумпированности и лени. С хозяйки дома слетел весь ее напускной аристократизм, и сейчас она была банальной базарной торговкой.

Может, окажись Летисия не такой спесивой дурой, я бы попыталась объяснить ей, что Фредерика, возможно, похитили, но… для меня сейчас было куда важнее время, которое играло против нас с Рохтом. Нам же нужно было его обогнать. Во что бы то ни стало.

Созвучно с моими мыслям взвизгнули тормоза машины, когда мы с драконом сели в нее и ящерюга втопил педаль газа, выкручивая руль.

Рохт был зол. Да и меня эта дамочка вывела из себя.

— Думаешь, охотились за ее сыном? — задала я мучивший меня вопрос.

— Это было бы самым логичным объяснением. Баньши могла достать из капсулы-переносчика заклинание, наложить на этих двоих отсроченные ментальные чары, пока делала снимок. Ночью они подействовали. Фред послушно собрал вещи и ушел, а твой брат мог сопротивляться и…

С капсулами-переносчиками мне сталкиваться доводилось. Как-то сама сделала такую для разрывного порошка. Но чаще все же их использовали, чтобы законсервировать сложные чары, перенести их и в нужный момент использовать, открыв хран.

— Думаешь, Нар крушил все сам? — утонила я.

— Да, чтобы хотя бы так дать знать: все происходит не по его воле, — отозвался Рохт.

— Если даже так… Что нам это дает? Как искать Нара? Ждать требований о выкупе Фредди и надеяться, что брата не прикончат и не скинут, как балласт, в какую-нибудь выгребную яму?

— Ждать однозначно не стоит. А заглянуть к одному моему старому другу — да.

Глава 7

Мы доехали до площади Нер-Ранго — делового сердца города, когда часы на старинной ратуше пробили полдень.

— Предлагаю выпить по чашке кофе, — произнес Рохт, когда машина остановилась у обочины.

— Кофе? — переспросила я, подумав, что ослышалась. Да этот дракон издевается! — Мне некогда распивать этот пеклов кофе, когда мой брат в опасности! Мы должны бежать, спасать…

— Но перед этим — поесть, — возразил мне ящерюга.

— Давай перехватим что-нибудь, если так голоден. Вон чем-то съестным торгуют на углу. — И я кивнула на лоток с уличной едой, который держала перед собой на ремне, перекинутом через шею, дородная тетка. Она же горланила: «Горячие пирожки! Горячие пирожки! С мясом, капустой, требухой!»

— Хелл, когда я говорю: «Нужно поесть», это значит, нужно посидеть, поесть и подождать Хэнка.

— Кто такой Хэнк?

— Один мой знакомый. Он часто обедает здесь. — И дракон взглядом указал на вывеску весьма солидного заведения. Это был еще не ресторан в полном смысле этого слова. Но уже и не кофейня средней руки.

— Значит, это засада? — уточнила я.

— Почти, — согласился Рохт.

Что могу сказать… это была самая вкусная засада из всех, в которых я сидела, и сидела, стоит заметить, с комфортом — на мягком стуле. Еда, к слову, тоже не подкачала.

Еще никогда яичница не казалась мне такой вкусной, бекон — столь хрустяще-поджаристым, хлеб — ароматным, а помидоры — сочными. Кофе же и вовсе был божественным.

Наверное, повар здесь был просто волшебником. Или, может, наш заказ был подан с самым изысканным из соусов — голодом. Я не ела… да со вчера!

Рохт, судя по всему, тоже. Так что с едой мы расправились за считаные минуты. И оставалось лишь медитировать над чашкой бодрящего напитка.

Он был терпким, сладковатым, с горчинкой и перчинкой, как сама жизнь. Дарил бодрость с толикой нервности. Слегка обжигал при первом глотке, а когда темной гущи осталось лишь на донце, я вдруг поняла, что хочу еще… Но на еще времени уже не было. В зал вошел мужчина в деловом костюме, при виде которого Рохт прищурился, а затем со словами:

— Подожди меня здесь немного, — поднялся из-за столика и направился к посетителю.

Я посмотрела на друга Рохта. Тот был невысок, кряжист и напоминал камень, торчащий из горной породы, о который много кто может споткнуться, но почти никто — достать, а уж тем более расколоть. Короткая стрижка, русые волосы с проседью, шрам на щеке, чуть прихрамывающая походка, но при этом военная выправка, чешуйки на скулах, выдававшие принадлежность к драконьей расе, — все это я отметила мельком, сама же занятая плетением заклинания для подслушки.