Приручить дракона (СИ)

Я хмыкнула: а зеленый не дурак, хоть и старательно под него косит. Будь мой нож и вправду с токсином на лезвии, я могла бы вполне дать орку дать антидот… да не тот! Так что формулировочку верзила выбрал верную. Но я была Бертрандо. А мы не привыкли подчиняться чужим правилам. Мы предпочитали устанавливать свои.

— Хорошо. Клянусь, что, как только ты приведешь нас к двери, которую мы ищем, я сделаю так, что ты не умрешь от яда, которым я тебя отравила.

— Ладно, пошли… те.

И сам двинул вперед по улице. Я следом. Рохт поравнялся со мной и тихо прошипел:

— Что это только что было?

— Я договорилась с проводником, — оптимистично отозвалась я. — Видишь, нам самим даже искать этого Морруна не придется.

Дракон запыхтел. Дракон сверкнул глазами. Дракон сжал челюсти так, что заходили желваки. Одним словом, сдержался. Кремень. От отца я бы давно получила за подобное по шее. От матери — проклятие, а братец… Он бы полез вперед меня!

— Теперь буду знать, что значит «договорилась» в твоём исполнении, — спустя минуту все же проворчал Рохт.

Так, кажется, один чешуйчатый не привык, что кто-то, кроме него, может вести допрос. Только вслух я этого, конечно, не сказала. Орочьему слуху хоть далеко до эльфийского, но все же лишнего болтать не стоит.

К такому выводу пришел и Рохт. Так что мы, не сговариваясь, организовали тишину, которую разбавлял лишь звук наших шагов.

Так мы и двигались с четверть часа, спускаясь все ниже к каналу. Мимо нас проплывали серые фасады домов, выбитые кое-где стекла, вместо которых в раме торчала фанера, серые стены, отмеченные пятнами черной плесени. Ее становилось все больше, чем ближе была протока.

Наконец мы дошли почти до самого канала, вертикальные стены которого были выложены грубым камнем. В такой упадешь — и не выплывешь: уровень воды был гораздо ниже уровня набережной. Так что выражение «концы в воду» в этом квартале, похоже, имело буквальный смысл.

Дома же стояли почти вплотную к воде. Здания так жались к ней, словно хотели, чтобы нищета окружала их хотя бы с трех сторон, а не со всех разом.

Из-за этого и входные двери были лишь со стороны улицы. И среди них оказалась та самая, синяя. Хотя именно синей она была когда-то. Лет триста назад. Сейчас же на лазоревую краску наслоилось столько копоти, пыли и грязи, что я бы смело назвала этот оттенок свинцовым с примесью голубизны.

Зато массивная бронзовая ручка была натерта ладонями входивших до блеска, намекая: дверка-то популярна в округе. Только мы сами с Рохтом искали бы ее до этого самого посинения, которое нам указали.

— Ну! Я свою часть сделки выполнил, — бухнул орк, сверля меня взглядом. — Давай зелье против своей отравы.

— Знаешь, каким ядом я тебя отравила? — мило улыбнулась я, глядя на вновь начавшего зеленеть типа. — Одним из самых действенных и страшных. Ядом сомнений. И он отлично подействовал.

— Что это значит? — начав свирепеть, пропыхтел орк.

Из его ноздрей едва пар не повалил. Зато громила сосредоточил все свое внимание на мне и только на мне. Упустив из внимания Рохта. Дракон между тем начал обходить орка со спины.

— Это значит, что мой нож был чист. На нем не было никакого яда!

— Точно?

— Зуб даю! — заверила я, не уточняя, что клык, который я имела в виду, принадлежит орку. — Мне этим ножом еще колбасу резать. Буду я его всякой дрянью смазывать.

— Какого бздохлика ты тогда мне врала?! — раздаваясь в плечах, взревел орк… получил успокоительный удар по темечку и упал без сознания.

— Чего так долго? — проворчала я Рохту, который и организовал глубокий сон нашему проводнику. — Я уже не знала, как время протянуть.

— У тебя отлично получалось, — ответил дракон и скомандовал, кивнув на полузеленое тело: — Ноги подними и потащили к бочке.

Недалеко от нас и правда стояла такая. Большая, деревянная, а главное, пустая. В нее-то мы и загрузили орка так, что пятая точка того была на дне, а сапоги, кисти рук и голова торчали сверху. Так что, если очнется, выбраться ему будет трудновато и, главное, долговато. Даже если позеленеет, его будут сдерживать три кованых обода.

Когда же мы вернулись к двери, Рохт движением руки заставил меня встать ему за спину со словами: «А теперь переговоры буду вести я» — и постучал в створку.

Спустя несколько томительно долгих мгновений тишины я почувствовала, как под ложечкой засосало. Возникшее нехорошее предчувствие заставило насторожиться. Сердце застучало часто-часто. Мой внутренний голос требовал действовать так быстро, как только могу. Словно кто-то включил таймер и вот-вот должно что-то произойти.

Я огляделась вокруг, словно ища источник тревоги. Но сумрак окутывал все вокруг, улица была тиха и безлюдна.

— Ты это чувствуешь? — спросила я Рохта.

— Да, — ответил он и ударом магии вышиб дверь, наплевав на такие прелюдии, как стук.

Дерево разлетелось в щепки, а дракон ворвался в темный коридор, на стене которого красовалось свежее пятно крови. Дракон, словно ищейка, готовая взять след, втянул носом воздух, прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам, и уверенно сказал:

— Наверху кто-то есть. Я проверю, а ты оставайся здесь.