Приручить дракона (СИ)

Только вылили его, сдается, на меня одну. Дракон все еще пребывал в состоянии затуманенного блаженства и не сразу сфокусировал взгляд на злющей черной ведьме.

— Рохт приводил меня в чувство, — попытка, чтоб мой голос звучал твердо и уверенно, с треском провалилась.

— После таких приводов из матерей бабушки получаются! — фыркнула моя мама, грозно оглядывая разруху в комнате, два трупа и одного не совсем дохлого дракона.

— Этот еще жив, — обличительно ткнув пальцем в тело Кремня, известила черная ведьма и сморщила свой аристократический нос.

В ее голосе при этом было столько недовольства, как у инспектора, обнаружившего халтуру на сдаваемом ему объекте.

Я искоса глянула на Рохта, и… Дракон не промазал. Я хорошо успела узнать ящерюгу и была абсолютно уверена: если бы он хотел — убил бы. Но он этого не желал. В этом-то все и дело!

Тот, кого я любила, за кого была готова убить и умереть, был до мозга костей законником. Для него выбор между тем, чтобы сохранить жизнь, и тем, чтобы ее отнять, всегда оставался очевиден. Даже если речь шла о преступнике, о предателе, о двуличном продажном бывшем друге, который едва не прикончил Рохта. Дважды. Первый раз в квартале серых теней, второй — сейчас.

Как дракону удалось выбраться от головорезов, которые должны были его прикончить и избавиться от тела, я не спрашивала. Потом. А вот кое-кто с профдеформацией не удержался от вопроса:

— Вас же арестовали и увезли в дознавательской карете?

— Ну, во-первых, не в дознавтельской, а в лекарской. А во-вторых, не увезли, а вернули, где взяли. Кружок вокруг квартала сделали, после которого я и целители сошлись во мнении, что если лечение и нужно, то им, а не мне. Так что, когда Нар вывалился у здания посольства, я была уже рядом.

Я на этот краткий (хотя для моей мамы — невероятно подробный и доскональный) отчет лишь мысленно хмыкнула, легко представив, что было дальше. Черная ведьма, увидев, что семья еще не в полном комплекте, наверняка потребовала, чтоб ее доставили к месту боевых действий — на этот раз спасать дочь.

А братец что, самоубийца — с мамой спорить, когда она решила кому-то помочь? Перенес черную ведьму, куда она просила. Только назад-то теперь как нам втроем выбираться? Ни я, ни Рохт, ни мама порталы строить не умели…

— За мной, — сориентировался первым дракон и, схватив меня за руку, потянул за собой.

Мама чуть отстала. Когда я хотела обернуться, чтобы поторопить ее, то почувствовала легкую темную волну смертельного проклятия.

Мама обещала отомстить тому, кто подстрелил папу, — мама отомстила. Бриджина Бертрандо не страдала сентиментальностью и не желала мерзнуть на вершинах моральных устоев. Ей всегда нравилось где потеплее, пониже и погорячее. Мне даже иногда казалось, что окажись мама на костре — потребовала бы, чтобы сделали пожарче, а то языки пламени низкие и она не может прикурить от них.

Так что теперь можно было не сомневаться: с Кремнем мы еще увидимся. Но на том свете. Мама была настоящей черной ведьмой и если кого-то проклинала, то качественно и с гарантией. Единственное, хотелось бы верить, что Рохт не узнает, отчего скончался его бывший сослуживец.

Моим чаяниям не суждено было сбыться. Едва мама догнала нас, поравнявшись со мной и драконом, как он произнес всего лишь одно слово:

— Зачем?

— Затем, что Бертрандо не оставляют за спиной живых врагов, — гордо ответила черная ведьма и, приподняв юбку, чтобы удобнее было бежать, припустила по всю прыть.

Это у нее получилось так ловко, грациозно и стремительно, словно она бежала спринтерскую дистанцию. Причем делала это на острых высоченных шпильках! Мне так удир… элегантно уходить от неприятностей еще учиться и учиться!

Жаль лишь, что они от нас отставать никак не желали. Стоило только преодолеть коридор и свернуть на лестницу, как внизу, на первой ее ступени, мы увидели охрану. Мордовороты оркской наружности воззрились на Рохта, как на восставшего покойника.

— Так, а это те типы, которые хотели упаковать тебя в мешок для трупов?

— Нет, они ушли с Хэнком раньше, — отозвался дракон, не сводя взгляда с приближавшихся громил, и тут, словно догадавшись о ходе моих мыслей, на секунду обернулся и прошипел: — Даже не думай мстить!

— Мне нечем! — возмутилась, потому что именно это и хотела сделать, уже приглядев симпатичную тяжелую напольную вазу, что стояла рядом: магии-то во мне не было! Но для вендетты любые подручные средства хороши.

— «Нечем» для семьи Бертрандо не аргумент, — с этими словами Рохт атаковал мордоворотов на миг раньше, чем они начали в нас стрелять.

Мама, в этот момент тоже швырнувшая в противников проклятием мгновенной слепоты, не преминула недовольно прошипеть:

— Этот хвостатый слишком много о нас знает!

Ну а я, пользуясь тем, что дракон и мама заняты атакой, все же схватила вазу и… внесла, хотя правильнее было бы сказать — вкинула свою лепту в бой.