Приручить миллионера (СИ)

— Не вспомнил? — этот вопрос уже стал традиционным.

«Если бы вспомнил, давно вел бы себя по-другому», — проворчал про себя Славик и ответил вслух:

— Нет.

— Жаль, — а в глазах так и читается: «Нахлебник».

Но только в глазах. Все же творог был куплен на деньги Славика, как и яйца. И Дорская, с удовольствием жевавшая сырники, это понимала, к радости Славика.

Занималась с учеником Дорская чуть больше часа, вышла из комнаты в приподнятом настроении.

— Ну что, к участковому?

— В халате? — Славик вопросительно посмотрел на нее.

— Могу и в халате, — хмыкнула Дорская. — Главное, чтобы ты не голяком отправился. А то бабы-соседки от зависти помрут.

Славик покраснел. Вот же… Стерва! Чувствует себя хозяйкой ситуации!

Вышли через полчаса, Славик — в своем джинсовом костюме, Дорская — в платье, которое внезапно оказалось у нее в шкафу. Смотрелась она, конечно, в платье не очень, явно не Дюймовочка, хоть и пыталась скрыть свои телеса. Славик так и рвался пройтись по ее внешнему виду. Останавливало его только отсутствие собственного жилья и денег.

Глава 12

Шли как обычно неспешно. Лера вообще не любила спешить, поэтому с удовольствием соглашалась на занятия по скайпу: не нужно бежать за автобусом, рассчитывать время, чтобы доехать до ученика, в спешке одеваться утром. Так что и к участковому шли тоже без спешки. Лера шагала рядом со Славиком и усердно делала вид, что не замечает любопытных взглядов соседок. Те аж работу в огородах побросали — прилипли к заборам, наблюдая, как старая дева уже второй раз показывается на людях с симпатичным молодым мужчиной.

Ой, шо ж делается, бабоньки! Лерка мужика привела, пока мать в отъезде!

Лера буквально слышала эти сплетни за своей спиной. Но ей было все равно. Пусть языками чешут, раз уж больше нет других дел.

Настроение у Леры было практически отличным: последний урок проведен, деньги получены. Да здравствует желанный отпуск. Почти на три месяца, кстати.

Викторыч, пожилой участковый, работавший на дачах уже не первый год, принимал в небольшой комнатушке, заставленной шкафами с документацией. Вообще-то, это было помещение бухгалтера садоводческого товарищества. Но на несколько часов в неделю его отдавали участковому.

— Лерка, — добродушно хмыкнул Викторыч, мужчина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, едва Лера со Славиком переступили порог, — кого я вижу. Домушника под конвоем привела?

Славик вздрогнул. Лера ухмыльнулась:

— Тебе, Викторыч, лишь бы шутить. Не домушника. Человек память потерял, пришел, чтобы ты помог выяснить все, что можно, о нем.

Викторыч нахмурился. Веселость слетела с него в один миг.

— Если это шутка, то не смешно, Лера. Вам нужно полицию вызывать.

— А ты кто?

— Лера…

— Не хочу я полицию, — вмешался Славик.

— А вас никто не спрашивает. По регламенту положено.

— Пойдем, — решительно повернулся к Лере Славик, — я передумал. Никакой полиции.

— Викторыч, — Лера и не подумала сдвинуться с места, — выслушай ты его. И прими заявление. Может, его родные ищут, с ног сбились, а он тут… Меня объедает.

Последняя фраза сыграла свою роль: оба мужчины укоризненно воззрились на Леру. Наконец-то нашли взаимопонимание.

Участковый оказался неплохим мужиком. Услышав претензии Дорской, он решил не мучить Славика вызовом полиции, сам принял заявление, сфотографировал на всякий случай, сообщил, что отпечатки будут снимать полицейские. Он, мол, завтра-послезавтра отвезет заявление с фотографиями в город, а там уже на месте решат, что делать, может, приедут к Дорской домой за Славиком.

— Вы там побыстрей решайте, что делать, — проворчала Дорская, сидевшая рядом на стуле. — Он у меня вечность жить не будет. Мать приедет — выгоню его, бомжевать пойдет.

— Нет в тебе, Лерка, чуткости, — покачал головой участковый. — Злая ты женщина.

Дорская фыркнула:

— Я не зная, я отдыхать хочу. А с этим не отдохнешь нормально. Он вечно есть просит. А готовить не хочет. Нахлебник.

Участковый сочувственно взглянул на Славика. Мол, эх, парень, ну и хозяйка тебе досталась. Славик в ответ только руками развел.

Закончив общаться с участковым, Славик с Дорской зашли в магазин. В доме закончились хлеб, кефир и молоко. Как заявила Дорская, не удивительно, Славик столько ест, что его не прокормить. Сам Славик так нес читал, но на людях ругаться не стал. Нужно будет, он и за закрытыми дверями Дорской все выскажет.

Тратили его деньги. Дорская заявила, что ее зарплата — неприкосновенный запас. И пока Славик оплачивает крышу над головой.

Как только вернулись домой, Дорская уселась с вязанием.

— Обед скоро, — прозрачно намекнул Славик.

— И? — равнодушно откликнулась она. — Еда в холодильнике. Разогреешь — поешь.

— Там картошки на полпорции осталось. Мяса — столько же.

— Вот и доедай.

Нет, ну непробиваемая баба же!

— Я не наемся, — недовольно дернул плечом Славик.

— Твои проблемы.

И вот как с ней общаться?!

— Хорошо, — Славик свел брови к переносице, — что ты хочешь, шантажистка?

— Пойди землю вскопай. Или дрова до конца наколи, наруби, что ты там делал.

— Перед обедом?

В ответ — демонстративное вязание.