Приручить Сатану

— А что было потом?

— Прошло много лет — действительно много, даже по нашим меркам. Постепенно весы мироздания выровнялись, и Рай и Ад стали на них двумя чашами. Но наша работа — постоянно ставить людям подножки и наказывать грешников — медленно убивала душу, и сейчас все мы — и Аглая, и Бесовцев, и я — уже мертвы. Мы существуем, а не живём.

— И вам нужна новая надежда?

Люцифер устало вздохнул.

— Я ни к чему не обязываю тебя, Ева. Ты вольна и свободна, как птица в небе.

Над землёй взошло солнце. Оно осветило ясными чистыми лучами длинную цепочку гор, идущую бесконечной лентой вдоль моря, лёгкие полупрозрачные облака, не успевшие скрыться после грозы за линией горизонта, посветлевшие волны Чёрного моря, выжженные склоны, уставшее лицо Люцифера и его могучие чёрные крылья.

— Пойдём, моя королева, — сказал он, поднимаясь. — Тебя наверняка потеряли.

Люцифер протянул Еве руку и грустно коротко улыбнулся. Ева слегка улыбнулась ему в ответ и, вложив в его широкую ладонь свою, встала с холодного сырого камня, мокрого от росы и прошедшей за ночь грозы. С восходом солнца стало ощутимо теплее: ночная прохлада, испугавшись горячих лучей, уползла в тень под скалами.

Они пошли прямо по ещё не застывшей лаве. Узенькая тропка неминуемо упала вниз, и Ева, наверное, впервые по-настоящему увидела, где она находится. Это были горы, каких не было больше нигде на свете: нигде в мире больше не было таких спусков, подъёмов и троп, редких ущелий, причудливых скал, можжевеловых кустов со странным приторно-горьким запахом расплавленной на солнце хвойной смолы, сухой травы, режущей ноги, колючек, впивающихся в ступни, чёрного-чёрного моря с маленькими белыми яхтами, и, даже если бы в один миг тысячи таких яхт, похожих одна на другую как две капли воды, вдруг вышли в открытый морской простор, Ева без сомнения нашла бы среди них ту самую, которая везла её как-то ночью назад, к берегу. У неё захватило дух: она и раньше видела эту красоту, знала про неё, но теперь, когда она стояла на том самом великане, которым она всегда любовалась издали, с улиц городка с красивым названием, с борта корабля, она вдруг почувствовала всё величие этого великана, крепко спящего до этой поры и проснувшегося по воле Дьявола. Она видела теперь в Кара-Даге не просто гору, не просто вулкан, а старого-старого друга, большого, сурового, но преданного и честного, который всё это время ждал её из душной пыльной столицы и верил в её возвращение.

Они спустились практически к подножию Кара-Дага. Ева вдруг почувствовала что-то странное и, обернувшись, увидела, как на склоне вулкана выросли три большие фигуры.

— Король и королева спускаются к своему трону, — сказал Люцифер, проследив за взглядом Евы. — Красиво, не правда ли?

Ева не знала, что ответить, а потому промолчала, ведь по-другому быть, как она считала, и не могло.

Они вышли на широкую пустую дорогу, ведущую к городу. Люцифер остановился и заглянул Еве в глаза.

— Я жду твоего ответа, — тихо сказал он, осторожно убирая с её лица упавшую прядь. — Пожалуйста, не оставляй меня в неизвестности, ладно? Если нет — скажи нет, если да — значит да. Я приму любой твой выбор, ты только не молчи.

— Обязательно, — ответила ему Ева. Люцифер грустно усмехнулся и отвёл взгляд.

— Думаю, тебя заждались в больнице. Жду ответа, Ева.

Он щёлкнул пальцами, и вдруг всё перед глазами Евы поплыло и зарябило. Откуда-то повалил туман; сначала исчез Кара-Даг, затем постепенно растворились сами в себе высокие кипарисы, расплылась дорога, и, наконец, начал бледнеть Люцифер. Ева внимательно смотрела в его вишнёвые потеплевшие глаза, боковым зрением наблюдая, как рассеиваются его ноги, руки, шея, и далеко не сразу поняла, что она смотрит уже не в глаза Люцифера, а на странный узор на рыжей скале, напоминающий зрачки. Ева обернулась и увидела вдалеке белое здание больницы.

Люцифер ещё некоторое время постоял, глядя на то место, где недавно была Ева, а затем взмахнул крыльями и поднялся в серо-голубое утреннее небо. Он отыскал взглядом Золотые Ворота, резко спикировал вниз и пролетел прямо под диковиной природной аркой… Но с другой стороны уже не вылетел.

*Реальные слова Н.В. Гоголя, сказанные им А.П. Толстому на следующий день после сожжения второго тома «Мёртвых душ».

Глава 37. Прощание

Ева почти бегом поднялась по белеющей шершавым гравием дороге к порогу больницы Николая Чудотворца. Новое, доселе не знакомое чувство поселилось у неё в груди: знание, что она совершенно здорова, конечно, не могло не радовать, но предстоящий выбор страшил её и растекался по венам вязким липким соком. Теперь она, несмотря на, казалось бы, очевидность и ясность будущего, совсем не знала, что ей делать.

— Нет, ну вы посмотрите на неё, а! — услышала Ева за спиной чей-то недовольный возглас. — Ты мне что сказала, красавица? Пять минут! Пять! Где тебя носило?!

Ева растерянно остановилась перед охранником и отвела взгляд. Ответить ей было нечего.