Приручить темноту

– Как это? Встречались! – возмущается Анвар и с серьезным видом начинает загибать пальцы: – Перед совещанием в «Опен Ворлд Системс» мельком. Хотя я тогда тебя не запомнил. На страйкболе. На ресепшен в «Ай Ти Экспертс». В моем кабинете – твои ножки так чудесно просвечивали сквозь столешницу, что я не мог ни о чем больше думать. Злился от несбыточного желания разложить тебя прямо на нем. Позже, в лифте – там я даже успел тебя немного потискать, – продолжал глумиться надо мной он. – В моем доме. Не стану перечислять все комнаты – но было так хорошо, что я все равно их не припомню. Видишь, как много мы встречались?

Ударяю его той самой подушкой, на которой еще недавно стояла моя босоножка. Виктор ее перехватывает и отнимает, так что подушечная война заканчивается, не начавшись. Он укладывает меня на спину, гладит, разжигая знакомый уже трепет.

– Я знаю, что у тебя есть родинка. Здесь, – шепчет он так интимно и касается внутренней части моего бедра. – Знаю, какой идеальный твой поперечный шпагат.

Упоминание таких интимных подробностей заставляет краснеть и смущаться

– Знаю, что ты коллекционируешь фонарики и увлекаешься фотографией, а еще что ты профессионал на работе. Знаю, что ты смелая и самоотверженная, и ради другого готова побороть все свои страхи. Будь то никтофобия или верховая езда. Знаю, что ты до безумия любишь кошек и даже ревную немного.

Каждое «знаю» сопровождается поцелуем. То в шею, то в ушко, то в висок.

– Ревнуешь к кошкам?! – усмехаюсь сквозь счастливые слезы.

– Так сильно разрешается любить только меня. И так много гладить – тоже, – ворчит Анвар, на миг прекратив целоваться.

– Знаю, что ты честная и ответственная. И слишком добрая, даже к тем, кто этого не заслуживает. А еще ты красивая и нежная. И самая желанная. Моя.

Не знаю, чего мне стоило не разреветься. Пожалуй, спас положение поцелуй в губы, который становился все настойчивее и требовательнее.

Эпилог

Две недели спустя

Я слушала рассказ Анвара и не могла поверить. Оказывается, милаха Пухляков не просто так знал все и обо всех. С легкой руки директрисы Мороз он был ее личным осведомителем. Собирал данные на партнеров и на конкурентов, и на своих же коллег различными способами. Легко втирался в доверие к каждому, притом оставался незаметным. Это одновременно было его преимуществом и комплексом.

 Взращенная девяностыми Мороз ничем не брезговала. Чем грязнее было нарытое Пухляковым белье, тем больше он получал в конверте. К слову, как разработчик он был не ахти, зато обладал изобретательным умом и виртуозно пользовался всяческими спецсредствами. Когда знакомый Виктора его как следует потряс, он сразу сдал Доломатова. Именно представительный и такой непогрешимый руководитель проектов разработал и внедрил в код облака довесок, а Пухляков отправил зараженные шпионом файлы в «Ай Ти Экспертс» с моего ящика.

Теперь-то я поняла, почему от меня поспешили избавиться. Заподозрив неладное, я бы начала копать со свойственным мне тщанием, и обязательно обнаружила бы странности. Похоже, они испугались, ведь посчитали, что между мной и Добронравовым что-то есть. Мда, в интуиции им нельзя отказать, хотя они сильно опередили события.

Было и кое-что еще. Я действительно нравилась Кириллу, мое невнимание его сводило с ума. Дома у него обнаружили множество моих фотографий. Причем некоторые были сделаны веб-камерой прямо на съемной квартире. Брр! Именно эта одержимость и привела его в тот день в Ясное. Он хотел поговорить, предложить мне отношения или на худой конец работу в своей новой компании, но увидел нас с Виктором, и передумал.

Пухляков рассказал, что раз уж не вышло привлечь мое внимание, он решил собрать качественный компромат на Добронравова. Ну а что? При грамотном подходе и правильных ракурсах и невинный поцелуй на развалинах можно выдать за изнасилование. Что мы там будем утром он умудрился подслушать. В отличие от меня, Пухляков темноты не боялся и суеверным не был. Он провел остаток ночи прямо в здании пивзавода. Тут, пожалуй, нам повезло. Отвратительно, если бы ему удалось пробраться в дом Анваровых-Добронравовых и стать свидетелем нашей страсти.

Он до последнего словечка слышал ссору Виктора с сестрой. Видел, как обрушилась лестница, а потом заметил меня из окна. Примерно в то же время я подходила к зданию со стороны поселка. У Пухлякова мгновенно родился коварный план.

Сначала Кирилл догнал и вырубил Лерку, чтобы та не вернулась и не помешала. Рыжая как раз вышла наружу и боролась с дурнотой. Он ударил ее по голове, и она упала в траву. К тому времени я как раз вошла в здание с противоположного конца.  Пухляков принялся за мной следить, надеясь, что ненавистный Добронравов придет в себя и начнет звать на помощь. Он думал оставить меня там в темноте на лестнице. Наказать таким образом за все обиды, а потом выручить, явившись в виде благородного спасителя. Именно Кирилл запер ту чертову дверь. Моя никтофобия не была для него секретом, и он представлял в каком состоянии меня найдет.