Приручить темноту

– Не совсем. Она призналась, и мы поругались. Лерка ушла из дома, но в тот день вернулась и увидела нас с тобой. Естественно, психанула и, чтобы насолить мне, наврала, что ты где-то там в подвале. Даже продемонстрировала твою босоножку.

– Я забыла обуться, когда убегала, – пояснила я.

Виктор кивнул.

– Я сильно испугался. Подумал, что она узнала о твоей никтофобии и каким-то образом заманила тебя в катакомбы. Поспешил на помощь, и ступени обвалились. В итоге не я тебя спас, а ты меня. Вот и все. Остальное ты знаешь, кроме…

– Но ведь она хладнокровно дождалась, пока я зайду внутрь и заперла-таки дверь! – перебила я его. – Видела, что ты нуждаешься в помощи, а вместо этого решила отомстить и мне тоже.

Меня злило, что Виктор продолжает защищать преступницу, кем бы она ему ни приходилась. Сестрой, женой. Не важно. Для меня она – преступница, и только!

– Лестница могла обвалиться. В темноте я могла сорваться. И сорвалась бы, потеряв сознание в приступе никтофобии.  Лежали бы там рядом…

От возмущения к лицу прилила кровь и застучала в висках.

– На кой черт ты, вообще, рассказала ей о моей проблеме?

– Я и не говорил.

– Но…

– Послушай! – Витя взял меня за плечи, привлекая внимание.  Заговорил, четко выговаривая слова: – Я. Вообще. Никому. Никогда не рассказывал про твою беду, Ксюш. Я о тебе в принципе никому не рассказывал.

– Но как же тогда…

Он остановил меня жестом.

– А вот тут есть странность. Когда отец подоспел, то нашел сестру у входа в здание. Она лежала на земле лицом вниз. В полной отключке. Спала как убитая. Но прежде ее ударили по голове, Ксю. На затылке обнаружилась огромная шишка. Она не могла сама так упасть, врачи подтвердили.

– Что? – я неверяще уставилась на него.

– Отец не смог ее разбудить. В тот день нас обоих увезла скорая. В крови моей сестры обнаружили "Фенозепам" – снотворное. Как позже выяснилось, Лера принимала его некоторое время. Мне удалось выяснить у ее друзей, что она жаловалась на плохой сон, нервничала и была раздражительной больше чем обычно.

– Снотворное? Его же нельзя смешивать с алкоголем!

Я вспомнила острый запах спиртного, когда она меня выпроваживала.

– Именно. Лера выпила, а затем бежала по жаре, стараясь успеть подстроить мне каверзу с босоножками. Не удивительно, что после такой нагрузки ей стало плохо. – Анвар нахмурился. – Я сам виноват. Не думал, что сестра настолько в дерьме. Это из-за меня она ушла из дома, перестала посещать универ и завалила летнюю сессию. А я так и не понял, что на деле происходит. Не заметил, что она нуждается в помощи.

– Прекрати себя винить! Лера взрослая девочка, даже машину водит. – не удержалась от иронии я. – Она сама должна отвечать за собственные поступки. Голова дана не только чтоб ею ругаться. И вот еще что, – я задумалась, формулируя мысль. – Допустим, она тебя не толкала, но тогда кто закрыл дверь? Кто еще мог знать, что ты туда отправишься. По мне, ответ очевиден.

– Лежа в подвале на полу, я тоже так искренне считал. Но ведь кто-то же стукнул Лерку по глупой башке? Она не знает кто это был, никого не видела и даже не помнит, в какой момент все случилось. Говорит, после нашей ссоры ей стало плохо, затошнило. Она поспешила на воздух, боясь отключиться, и все. Мелкая клянется, что этого не делала. Она не оставила бы меня без помощи, если бы знала, что произошло. Я ей верю.

– А что родители? Как они отреагировали?

– Я не стал рассказывать предкам про Леркины закидоны и все эти нездоровые чувства ко мне. Они бы этого не выдержали. Сейчас они с мамой в Китае, приводят в порядок нервы, выгоняют токсины и все такое.

Я вздохнула, переваривая информацию.

– Учитывая, что ты ей не родной по крови, то ее чувства вполне здоровые, – высказала я мысль. – Опять же, никто не отменяет детскую влюбленность. Ты же для нее сродни кумиру или супергерою.

Нет, я не прониклась к Рыжей, но вот вся моя ненависть вдруг куда-то делась. Я видела отчаявшуюся девушку, розовые мечты которой методично разрушали. Между делом в голове крутилась еще одна мысль, свербя и царапаясь на границе сознания. Раздражая. Нужен был какой-то крючок, чтобы ее изловить и вытащить наружу, да только сообразить, какой именно, не получалось.

– Вить, а кто еще знает полную версию случившегося? – спросила я просто так.

– Родители. Кот. Варька твоя с мужем, – им я только на днях все рассказал. Нужно же было как-то уговорить их тебя ко мне привезти. Ну и еще один мой хороший друг. Пожалуй, все. В тот день обошлось без любопытных соседей. Скорая через поселок не возвращалась, а на работе я сказал, что поломался на лыжах.

– На лыжах? Лето же! – удивилась я.

– Я всегда могу рвануть на выходные в Австрию, как вариант, – подмигнул он.

В Австрию на выходные! Ну конечно! Виктор Добронравов подобное может себе позволить. Мне вспомнился сегодняшний Пухляков с его завистью, и как по заказу в памяти всплыли его слова:

– И все же бог есть! Говорят, Добронравова одна баба с лестницы столкнула от ревности. Еле выжил, по слухам. Ногу сломал… Жаль, что совсем не подох, тварина!