Приручить темноту

Не знаю, сколько времени мы простояли посреди коридора, не в силах разомкнуть объятия, не желая отстраняться, словно умирающие от жажды путники, что набрели на родник. Мне казалось, что пока мы остаемся ядом, неумолимое время тоже ждет на месте. Но стоит пошевелиться, и оно снова рванет вперед, тогда придется что-то говорить. Задавать, несомненно, важные, но такие нежеланные вопросы. И этот миг перемирия будет уже не вернуть…

 Вдруг что-то мягкое и шелковистое коснулось моей лодыжки. Прозвучало вопросительное “ Мррря”, шершавый язык принялся вылизывать пальцы на моей ноге, а затем на них сомкнулись острые, но необычайно осторожные зубки. Оставаться и дальше равнодушной стало невозможно.

– Вот же гаденыш! А ну брысь! – грозно шугнул кота Анвар, но тот проигнорировал угрозу.

– Приве-ет! – протянула я и, забыв обо всем, самозабвенно принялась гладить котейку, пропуская шелковистую шерстку сквозь пальцы.

Завидуя товарищу, к нему присоединился второй кун, оба принялся тракторно мурлыкать и тереться об меня с таким усердием, что я едва не упала, теряя равновесие. Скай и Найт вели себя так, точно смертельно соскучились, и двойным ударом милоты совершенно выбили меня из реальности. В чувство привел вид, лежащей на полу трости. Трость подняли с пола, и я проводила ее взглядом. Виктор в несколько прыжков добрался до тумбы в прихожей и, оберегая поврежденную конечность, присел на нее, с видимым облегчением.

– Голодные. Поможешь, их накормить? Мне это сейчас немного сложно, – он сконфуженно скривился, не пряча затаившейся в глубине глаз тоски.

Просьба отлично помогла оттянуть неизбежный разговор, и я с удовольствием за нее ухватилась.

– Конечно, где корм?

– В шкафчике на кухне возле мойки.

Я прошла вглубь квартиры, заглядывая в комнаты и силясь понять, которая из них кухня. Та обнаружилась в самом конце, просторная и напичканная новенькими приборами, к которым вряд ли не прикасалась рука человека, судя по их первозданной чистоте. Анвар бесшумно, несмотря на травму возник позади меня, заняв собой проход и отрезав путь к бегству. Коты пушистым инь-янем вились подле мисок, как бы намекая: «Давай уже, сделай это!»

 Я наполнила миски.

– Значит, ты тут живешь? – не нашла ничего умнее спросить, чтобы нарушить молчание.

– И ты. Если, конечно, примешь мое предложение. Пойдем, покажу тебе квартиру.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и поскакал обратно, оставив меня в недоумении. Он что, предлагает мне снимать у него комнату?!

– Вот. Тут туалет, а тут ванная, – по пути Виктор распахивал двери. – Тут гостиная.

Он двигался так быстро, что я едва за ним поспевала, невольно любуясь современным интерьером. – Тут моя спальня, а это… – он скрылся в соседней комнате, вынуждая последовать за собой.

– А это – твоя.

Я оказалась посреди абсолютно пустой комнаты с белыми стенами и огромным окном – от потолка и до пола.

– Можешь устроить тут все так, как тебе захочется. Если не пожелаешь воспользоваться соседней…

Он замолчал, выжидательно глядя на меня непроницаемым взглядом. Я по-рыбьи вытаращила глаза, и только что рот не открыла, удивленная подобным предложением. Наконец, выдавила:

– Издеваешься?

– Нет, – мотнул он головой. – Позовем дизайнера, купим мебель, какую захочешь, только останься со мной. Пожалуйста!

Подскочив ближе, он положил мне ладони на талию, посмотрел сверху вниз с такой надеждой и теплотой во взгляде, что я ощутила, как превращаюсь в фондю. Как он не понимает! Да я в душе готова на все что угодно, лишь бы продлить время с ним. Во рту случилась мгновенная засуха, и я с усилием проглотила слюну. Отодвинулась, едва не застонав от разочарования, когда его руки соскользнули с моей талии. Справиться с душным комом в горле было непросто.

– Анвар, – я почти шептала: – Не понимаю, что происходит?

Неужели он считает, что я пойду на подобное? Каким бы желанным он ни был, я не могу обречь себя на пожизненную пытку. Жить тут, видеть его каждый день, а потом…

– А как же Лера? – решилась я задать вопрос, который извечно вставал между нами.

– А что Лера? Она в клинике за границей, проходит лечение…

– Ничего не понимаю! – перебила его, давясь нервным хохотом.

Обогнув, подошла к окну, уставившись в него невидящим взором. Я почти не умею злиться. Но если злюсь, стараюсь быть тактичной, и все такое. Сейчас у меня сорвало все предохранители. Я круто развернулась и пошла на него:

– То есть, пока твоя стерва-жена, которая едва не грохнула нас на почве ревности, лечит, видимо, голову, ты так спокойно предлагаешь мне поселиться в твоем доме? Даже комнату выделил! Обалдеть!

– Ксюша! Лера моя сестра!

Я осеклась, уставившись на него. В ушах шумело, и в какой-то миг я почти решила, что у меня глюки и все почудилось.

– Я идиот, господи! – Виктор снова приблизился. – Так обрадовался, когда тебя увидел. И так испугался, что уйдешь, если увидишь меня, что напрочь все позабыл.  Ксю, я хотел тебе сразу сказать, Лера мне не жена, – повторил он, погладив меня по щеке. – Я, вообще, не был женат ни разу.

Он поймал мой затуманившийся взгляд.