Приручить темноту

– Верно! – было слышно, что она улыбается.

– Я почему звоню, хочу ключ от квартиры вернуть. Вчера съехала. Прости, что беспокою, но с Натальей Эдуардовной мне совершенно не хочется больше иметь дел.

– Не тебе одной, – тяжко вздохнула Ундина. – Хорошо, что ты сообщила сначала именно мне. Пусть мама как можно дольше не знает, что ты там уже не живешь. Будет звонить – не бери, пожалуйста, трубку. Я сама с ней поговорю, но чуть позже.

– Не вопрос. Она мой новый номер даже не знает. Когда можем встретиться?

Ундина задумалась.

– Слушай, ты ведь будешь на свадьбе у Ермака и Вари? Костю пригласили, я иду с ним. Там и передашь ключ, лады?

– Квартиру проверить не хочешь?

– Не-а. Уверена, что ты паркет не снимала и окна не била.

– Все намного хуже! – я загадочно понизила голос. – Я их вымыла! Даже окна.

– Какой кошмар! Ты – настоящая извращенка! – в тон мне заметила Ундина.

Мы от души посмеялись.

– Ну раз ты так считаешь, дай-ка я тебя еще на одно грязное дело совращу.

– Давай-давай! Заинтриговала!

– Только прежде скажи, у тебя все тот же цвет волос?

– Ага, даже ярче, я на днях его обновила.

– Отлично! Один мой знакомый фотограф ищет модель для фотосессии. именно с таким цветом волос. Уверена он будет в восторге. И фотки для тебя бесплатно.

– Класс! Как раз хотела запечатлеться для истории.

Ундина ненадолго замолчала, а потом спросила, понизив голос почти до шепота:

– А можно мы вдвоем с Костей придем?

– Конечно! Отснимем вам шикарную лавстори!

Неделя пролетела быстро, а утро субботы наступило рано. Прихватив два новых платья в чехлах, я загрузилась в такси и отправилась на квартиру к Ветлинской. Невеста была уже там и стоически терпела экзекуцию. Так Варька назвала то, что Машка творила с ее волосами. Определенный риск в этой задумке был, пробную прическу не было времени сделать, но, к счастью, у Машки были золотые руки и прекрасный вкус. К тому же она периодически заканчивала какие-то курсы, что позволяли ей так хорошо выглядеть, экономя на салонах.

– Показывай! – в один голос потребовали подруги, когда я попыталась скромно пристроить чехлы на перекладину, что заменяла Ветлинской платяной шкаф – ради экономии Машка снимала квартиру почти без мебели, довольствуясь малым. Я расстегнула молнию, извлекая на свет наряды.

– Это построже – для официальной части.

Продемонстрировала подругам прямое бежевое, длиной до колена платье с открытыми плечами и атласным пояском в тон. Его я собиралась надеть сейчас.

– А вот это – на вечер.

Игриво покачала плечиками с коротеньким желтым платьицем, что увидела вчера случайно и не устояла. Легкий расклешенный подол заколыхался, будто в танце. Варька с Машкой, не сговариваясь, показали большие пальцы.

Наконец мы были готовы. Ветлинская добавила последние штрихи. прошлась по лицу Варьки пуховкой, поправила мне прядку и придирчиво осмотрела, отступив на шаг. Вдруг ее глаза наполнились влагой.

– Божечки-кошечки! – прошептала она едва слышно, борясь с нахлынувшими эмоциями. – Красотулечки вы мои! – Мгновенно сменив тональность, она вдруг рявкнула на Варьку, точно прапорщик: – Не смейте реветь! Кому говорю! Тушь потечет!

И тут же полезла обниматься. В этот момент под окнами засигналили сразу несколько автомобилей.

– Жених приехал! – отскочила от нас Машка и первой метнулась к распахнутому окну.

– Ого! Вот это кортеж! – присвистнула она. – Божечки-кошечки! Вот это тачки! Мы тебя не за олигарха, случайно, отдаем?

Мы ринулись к ней, чтобы убедиться воочию. И правда, больше десятка машин с лаконичным триколором из лент на капотах, цветами и воздушными шариками заполонили и без того тесный двор многоэтажки, перекрыв проезд. Никаких пошлых лимузинов здесь не наблюдалось, сплошь внедорожники всех мастей, да редкие седаны. Все непривычно чистые.

– Не переживай, это мы тебя за олигарха отдадим, а нам бы кого попроще, – беззлобно огрызнулась невеста, не сводя глаз с жениха, как раз выбравшегося наружу. – В туфлях! Ну слава богу! – выдохнула она с облегчением. – Грозился мне, что в берцах в ЗАГС поедет. Даже чек показал, что купил.

– Да он над тобой издевается, а ты ведешься, – откомментировала я. – Какие берцы в такую жару? А зачем купил, он ведь их даже не носит, ты сама говорила.

– Не носит, – подтвердила Варька. – Но из вредности мог и напялить.

– Варь! – зычно раздалось снизу. – Любимая, выходи, коль не передумала!

Никакой традиционной ерундистики с выкупами мы устраивать не стали. Знали, что Ермак жестко против всяческих свадебных традиций. Настолько против, что даже желание Варьки переночевать у родителей воспринял в штыки. Ему пришлось смириться, но сейчас он шел на приступ подъезда с таким лицом, будто планировал крушить противотанковые ежи не меньше.

– Терминатор! – восхищенно протянула Ветлинская.

Невеста внезапно застыла в нерешительности, словно была не в силах пошевелиться.

– Мне кажется, тебе стоит ответить, – тихо подсказала я, пихнув ее локтем в бок.

Подействовало. Метнувшись на балкон, Варька принялась размахивать букетом, и не менее зычно гаркнула на весь двор:

– Сережа, я ваша навеки!