Приручить темноту

Дружный гогот многократно отразился от кирпичных стен, подняв в небо стаю голубей и распугав прилипших к окнам обывателей. Не дожидаясь, когда в маленькую квартирку ввалится толпа ребят, едва узнаваемых без формы в рубашках и костюмах, мы поспешили наружу.

Шумно-весело мы встретились в подъезде примерно на средних этажах. Подхватив свое сокровище, Ермак упрямо пер, повизгивающую не то от страха, не то от восторга Варьку на руках до самой улицы и только там соизволил поставить на землю.

После некоторой заминки, и групповых фото все, наконец, рассосались по машинам. С крыльца подъезда, смахивая слезы, махала немного печальная и божественно красивая даже в халатике Машка, одним своим видом дразня мужчин и привычно раздражая их женщин.

Меня подхватили Костя и Ульяна, волосы которой сияли обновленной бирюзой. Из солидарности она перебралась ко мне на заднее сиденье. Указав на приветливого водителя, на губах которого блуждала загадочная улыбка, она очертила в воздухе сердечко, и я показала ей большие пальцы. Никакой ревности я и в помине не испытывала, лишь искренне радовалась за обоих.

– Чего притихли, болтушки? – спросил Кот.

– Недоброе замышляем! – бодро ответила Ундина.

– Мм! Я в предвкушении, – непривычно мурлыкнул он в ответ.

Я уже успела нащелкать немного фото и принялась демонстрировать Ульяне результаты.

– О! Мне эта нравится! – ткнула пальцем Ундина в одну. – И эта. И вот эта. Слушай, меня так редко хорошо снимают, а тут с ходу целых три удачных фотки. Зря ты про фотосессию заикнулась, теперь я точно от тебя не отстану.

– Да приставай, ради бога! Я только за, – порадовалась я, что не придется уговаривать модель. – А Санчо намного круче меня снимает, так что ты не пожалеешь.

– Девочки, а меня возьмете? – влез в беседу Кот.

– А как же! Но не за просто так, – тут же парировала Ундина.

– Ну ты же знаешь, я готов на многое.

Хе-хе. Кот еще не осознавал, на что именно подписывается.

Так мы и ехали, смеясь и болтая. Дорога до дворца бракосочетаний не заняла много времени. Слегка завидуя тем, кто направился прямиком к месту празднества, мы вошли в пахнущие советским союзом стены. Тут уже ждали немногочисленные родственники с обеих сторон. Покончив с процедурой обнимашек-целовашек, побледневшая вдруг Варька шепнула:

– Не люблю этот казенный запах, хуже него только больничный. Скорей бы покончить с официальной частью.

– Тебя не мутит? – тихонько поинтересовалась я.

Судя по тому, как невеста морщилась, мое предположение было недалеко от истины. Я достала из сумочки маленькую бутылочку с водой.

– Будешь?

Подруга выпила ее одним глотком, и я спрятала обратно пустую тару.

– Благо долго ждать не придется. Мамка обо всем договорилась, первыми пойдем, – откомментировала она.

Так и вышло. Наступил тот самый момент. Живые музыканты заиграли марш Мендельсона, и все больше бледнеющая Варька затравленно рыскнула по сторонам глазами. Ермак стиснул ее ладонь и, не глядя, вполголоса проворчал:

– Поздняк метаться, теперь не сбежишь.

Я улыбнулась и покосилась на друга жениха – парня по имени Семен. Семен был вэдэвэшником, габаритами под стать Ермаку. Работница загса закончила пафосную речь, пришло время обменяться кольцами. Трясущиеся руки Варьки мешали надеть кольцо на безымянный палец мужа. На третьей неудачной попытке Ермак просто забрал его и надел себе сам, после чего повернулся и поцеловал невесту так, точно собирался сожрать. Гости взорвались аплодисментами. Рядом кхекнул от такой наглости Сан Саныч. Отец невесты никак не желал принять, что его дочь давным-давно выросла.

Сбежать решили ближе к вечеру. Оставив пьяненьких «взрослых» родственников праздновать. Варька утащила меня в спальню, где, тихо матерясь под нос, принялась сдирать с себя ставшее ненавистным платье.

– Не привыкла я к подобным вещам. Корсет этот все время норовит разойтись, падла! – ворчала она. – Да и жарко!

Я не стала спорить, сама была свидетельницей ее мучений на протяжении дня. Кринолин мешал нормально передвигаться в габаритах старенькой хрущевки, то и дело цепляясь за мебель. Несмотря ни на что, платье Варька аккуратно упаковала в чехол, намереваясь взять с собой, чтобы посниматься завтра. Изящные туфельки на каблуке, она сменила на удобные летние балетки с вентиляцией, а вот фату и кружевные митенки оставила. Они отлично гармонировали с легким белым сарафаном.

– Чем не невеста? – придирчиво осмотрела она себя в зеркальной дверце древнего шкафа.

Не отставая от подруги, я тоже переоделась.

– А эти «выдумщики» пусть тут дальше парятся, сами виноваты! – пробурчала она, выскальзывая вслед за мной в подъезд. – Мы что могли, сделали.

 Оба семейства проявили неожиданное единогласие, наотрез отказавшись отмечать событие в кафе. Молодые были иного мнения, но спор проиграли и теперь считали себя вправе сбежать на свежий воздух.

Ермак и Семен уже ждали на лестничной клетке у окна. Семен курил.

– Такси вызывал? – спросила Варя у мужа.

– Ждет уже тачка, – ответил за него Семен.

И все же без лимузина не обошлось.

– Не. Ну, а чо? Мы не люди, что ль? – пробасил вэдэвэшник, распахивая для нас дверцу.