Пришел мужчина к женщине

Дина. Что?

Виктор. Поздно уже.

Дина. Не пущу. Куда это ты пойдешь, тебе же одиноко? Завтра поженимся, да и ночь, и вообще…

Виктор. Понимаешь, дело в том… (Смотрит на часы.) Мне очень хорошо! (Целует ее.)

Дина(чуть отстраняется). Хорошо, что хорошо, я рада. И должно быть хорошо. Даже если плохо — все равно должно быть хорошо. (Мизинцем щекочет мужчину.) Никуда не пущу. Мой теперь. Попался.

Мужчина громко чихает. Женщина сначала пугается, потом смеется. Он смущенно улыбается. Она смеется.

Ну, что?.. Ну, как?..

Виктор. Сегодня я понял, сейчас: для счастья нам недостает вот такой малости!..

Дина(сквозь смех). Чего-чего?..

Виктор. Я говорю, мы живем, живем и как бы, знаешь… часто не знаем, чего хотим… А хотим мы, оказывается… (Громко чихает.)

Дина. Будьте здоровы.

Виктор. Спасибо, хотим любви.

Дина. Мало ли чего мы хотим. Не всякому, как говорится, дано.

Виктор. Дано всякому, это я… Надо только очень захотеть. Очень. Любовь — она как бы… глаза на все открывает по-новому. Что, разве нет?

Дина. И закрывает.

Виктор. На себя самого, нет, правда, открывает… О себе, вдруг, у самого себя узнаешь такое!.. Себя мы не знаем, себя не любим. Не знаем, а? Не любить — значит, не знать самого себя, а?.. Мне так почему-то кажется… Можно ведь прожить целую жизнь, а себя так как бы… (Смотрит на женщину.) Тебе хорошо? (Целует ее.) Теперь я хочу осознать себя, хочу тебя, а еще, знаешь… Тебе хорошо?

Дина. Хорошо и хорошо, и не надо много говорить, а не то сглазите.

Виктор. Сглазишь.

Дина. Конечно.

Виктор. Но ты понимаешь?

Дина. Понимаю я.

Виктор. Что ты понимаешь?

Дина. Я все понимаю. Я только не говорю никогда, а так я все. Все, что надо.

Виктор. А я ничего не понимаю!..

Целуются.

О-о-о!..

Дина. Ах…

Виктор. Хорошо?

Дина. Ммм…

Виктор. Нет, ты, пожалуйста, скажи. Словами.

Дина. Что?

Виктор. Тебе — хорошо со мной?

Дина(увиливает). Хм…

Виктор. Ответь, ну, пожалуйста, мне важно — хорошо?… (Пауза.) Плохо? Хорошо?.. Ни плохо? Ни хорошо?.. (Пауза.) Может быть — никак?.. Ни плохо? Или все же — хоть как-то?..

Дина. Мужчина-мужчина, чересчур много желаете знать сразу. Разбалую — сама же потом жалеть буду.

Виктор. Жалеть — о чем?.. Если все дело только в том, что ты боишься, что я… Так я…

Дина. Как ты думаешь: знакома с мужчиной без году два-три часа и сразу о нем ему рассказывать?

Виктор. Не надо со мной, как со всеми. Пожалуйста, так будет лучше. И все равно я не понимаю, почему ты боишься сказать то, что мне было бы приятно услышать.

Дина. Скажите, пожалуйста!..

Виктор. Тебе хорошо со мной?.. Ну, скажи?..

Пауза. Мужчина и женщина глядят друг на друга.

Если не скажешь — я буду мучиться. Как только уйду, как только останусь один… Ну, пожалуйста?

Дина. Я не понимаю, куда ты торопишься?

Виктор. Вот! Хорошо! Смотри на меня так и не отворачивайся.

Дина. Ну? (Смотрит на него «так».)

Виктор. Я же не боюсь передарить тебя тем, что положено тебе. Я же не скрываю.

Женщина по прежнему, не отрываясь, глядит на него «так».

Ты мне очень-очень нравишься. Очень-очень.

Она молчит и смотрит.

Теперь ты мне скажи.

Дина. Что?

Виктор. Ты знаешь.

Дина. Ничего я не знаю.

Виктор. Не знаешь или знаешь?.. Не хочешь? Отговорки?

Дина. Не скажу.

Виктор. Почему?

Дина. Потому что не скажу. Хватит. Я боюсь.

Виктор. Почему? Но почему?.. Я не понимаю, чего ты боишься?

Дина. Я, Виктор Петрович, всего боюсь.

Виктор. И меня вы боитесь — так?..

Дина. Так.

Виктор. Ты боишься.

Дина. Конечно. Теперь, когда ты не такой уже мне чужой — надо бояться и тебя.

Молчание.

Виктор. Ты… серьезно?.. Ты шутишь?..

Женщина водит пальцем по его губам, подбородку, отворачивается, не глядит. Пересаживается в кресло. Тяжко вздыхает.

Ты не шутишь?.. Другими словами — могу убираться?.. Как бы на все четыре?.. Убираться?..

Дина. Послушайте… (Глядит на него, прищурившись.) Вы — дурак?

Виктор. Идиот.

Дина. Если будешь таким дураком, обязательно сделаешься идиотом. Если бы я могла… (И глядит на мужчину пристально.) Я бы связала тебя крепко-крепко…

Виктор. Меня?..

Дина. …По рукам и ногам…

Виктор. Меня??.

Дина. …И держала бы возле себя, вот тут, всю мою жизнь… До самой бы смерти моей лежал бы тут связанный… как миленький, рядышком, чтобы всегда… и — никуда!..

Тишина.